ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 9 февраля 1936 года.
ВОПРОС: На следствии вы показали, что 1935 году по вопросам деятельности боевой террористической организации вы с НЫРЧУКОМ имели неоднократные беседы. Расскажите более подробно, где и когда вы с ним встречались?
ОТВЕТ: Точно припомнить вое свои встречи о НЫРЧУКОМ в 1934 и 1935 годах я затрудняюсь. Встречался я с ним, как я уже указывал в предыдущих протоколах допроса, неоднократно. Встречи у меня были с НЫРЧУКОМ у него в квартире по ул. 25 Октября на углу Крепостного переулка и чаще встречались на ул.25 Октября и Воровского. Встречи очень часто обуславливались заранее, а также договаривались о встречах по телефону. НЫРЧУК имел в квартире телефон, и это давало возможность иметь с ним более регулярную, постоянную связь. Были случаи, когда я заходил к нему и не заставал его дома, а иногда и по телефону не мог договориться, поскольку, он не всегда бывал дома.
ВОПРОС: Какой номер телефона имел НЫРЧУК у себя на квартире?
ОТВЕТ: Номер телефона квартиры НЫРЧУКА сейчас не помню. Номер телефона у меня был записан, без указания его фамилии, на клочке бумаги. Такая запись в известной мере конспирировала нашу связь.
ВОПРОС: О чем вы говорили при встречах о НЫРЧУКОМ в конце 1934 и в начале 1935 года?
ОТВЕТ: При встрече с НЫРЧУКОМ в конце 1934 года у нас были разговоры общего характера. Мы один другому высказывали свои недовольства, говорили, что нас, т.е. троцкистов и националистов, всячески преследуют. НЫРЧУК дал мне понять о необходимости консолидации наших подпольных контрреволюционных сил. Указать точно дату, когда эта встреча состоялась с НЫРЧУКОМ, затрудняюсь, хорошо помню, что это было через непродолжительное время по возвращении его из Москвы.
Приблизительно в феврале месяце 1935 года, когда НЫРЧУК вторично возвратился из Москвы, у меня с ним в первую или во вторую встречу у него на квартире или на ул. 25 Октября были более конкретные разговоры. Он мне рассказывал о своих связях в Москве с троцкистско-националистическим подпольем, в частности, хорошо помню, называл ЗАГОРУЛЬКО. Спрашивал у меня о положении троцкистского националистического подполья в Киеве. Я, в свою очередь, информировал его на поставленные им вопросы, кажется, конкретные фамилии не называл за исключением ЗВАДЫ. ЗВАДА мне хорошо запомнился потому, что мы были одинакового мнения о нем, т.е. что ЗВАДА вполне подходит для активного участия в организации. Какого числа были эти встречи у меня с НЫРЧУКОМ, не помню, это было ранней весной, помню, что до поездки НЫРЧУКА в Харьков. Встречался я с ним у него на квартире и на улице 25 Октября.
ВОПРОС: Кого вам еще называл НЫРЧУК из своих знакомых по Москве кроме ЗАГОРУЛЬКО?
ОТВЕТ: При встрече со мной НЫРЧУК из своих знакомых в Москве кроме ЗАГОРУЛЬКО называл еще МАРЕНКО, но больше останавливался на ЗАГОРУЛЬКО как хорошо известном мне по городу Киеву. Конкретных разговоров о деятельности троцкистско-националистического-меньшевистского подполья в Москве у меня с НЫРЧУКОМ не было. Он говорил мне, что кое с кем встречался, что там “наши люди”, но что и как – НЫРЧУК недоговаривал. Из таких намеков я лично делал свои выводы, что мы в организации не одни, т.е. недовольные политикой партии, проживающие в Киеве, а существуют контрреволюционные группы и по другим городам.
ВОПРОС: Что вам известно о структуре боевой террористической организации?
ОТВЕТ: Изложить точно структуру организации я затрудняюсь. Мне было известно о существовании троцкистско-националистического меньшевистского блока, о нем я уже показал в предыдущих протоколах допроса. В руководство организации входил НЫРЧУК, которого я хорошо знал, и о нем подробно все известное мне рассказал. Почти такое же положение в организации занимал РОЗАНОВ, но о его практической деятельности в организации и связях к тому, что я уже показал, добавить ничего не могу.
Известно мне также о существовавшей террористической группы МУХИНА. О группе участников организации, с которой я был связан непосредственно, и о группе МУХИНА я уже подробно на следствии изложил. Какие существовали группы кроме указанных мною, не знаю.
ВОПРОС: На следствии вы показали, что в организацию вами был завербован НИЖНИК. Расскажите более подробно обстоятельства привлечения в организацию НИЖНИКА?
ОТВЕТ: О НИЖНИКЕ я уже показал в своих предыдущих протоколах допроса и на очной ставке с ним. С НИЖНИКОМ я имел встречи в 1934 году в Госуниверситете и в 1935 году в Голосиево. Бесед о террористической деятельности нашей организации у меня с ним не было. Свои показания, что я привлек его в троцкистско-националистический блок я подтверждаю. При встрече с ним в Госуниверситете я говорил относительно необходимости объединения троцкистов и националистов для совместной борьбы против политики партии на Украине. НИЖНИК высказывал передо мной свои недовольства. Что он мне сказал на мои предложения объединиться, я не помню, но он со мной был согласен, не возражал против высказанных мною взглядов объединиться.
ВОПРОС: Что вам известно о роли НИЖНИКА в боевой террористической организации?
ОТВЕТ: В чем заключалась практическая деятельность в боевой террористической организации НИЖНИКА, мне неизвестно. Знаю, что он является участником организации, о нем мне говорили НЫРЧУК и ФЕСЮРА. С кем он поддерживал непосредственную связь, также сказать не могу. Думаю, что он больше был связан с троцкистами, нежели с националистами. Единственно могу сказать, что НИЖНИК встречался с ФЕСЮРОЙ. Об этом лично мне в 1935 году рассказывал ФЕСЮРА.
ВОПРОС: Что вам известно о связях ФЕСЮРЫ в боевой террористической организации?
ОТВЕТ: Я уже показывал, что из бесед с ФЕСЮРОЙ я знал, что он связан с НИЖНИКОМ. С кем он еще был связан в организации кроме НИЖНИКА и меня, не знаю. Известно мне, что ФЕСЮРА поддерживал тесную связь с ЮВЧЕНКО, но в чем заключалась практическая деятельность ЮВЧЕНКО в боевой террористической организации, я не знаю. О ЮВЧЕНКО мне известно, что он входил в возглавляемую им группу.
О практической деятельности ФЕСЮРЫ я уже рассказал и больше дополнить не имею. ФЕСЮРА кроме того, что был связан со мной и с НИЖНИКОМ, бывал на квартире у НЫРЧУКА.
ВОПРОС: На следствии вы показали, что вами привлечен в организацию ЛУЦЕНКО. Изложите более подробно обстоятельства привлечения его в организацию.
ОТВЕТ: К тому, что я показал на следствии 15.X-35 года о ЛУЦЕНКО, могу дополнить, что встреча у меня о ним была в сентябре 1935 года, незадолго до ареста. Ветретился я с ним в трамвае на бульваре Шевченко. С ним я от бульвара Шевченко прошел по ул. Воровского до Обкома партии. Я его знал о 1931 г., знал и о том, что его исключили из партии. Он мне высказывал свое недовольство работой, высказывал злобу против проводимых мероприятий на Украине. Я ему рассказал, что вокруг НЫРЧУКА объединяются все такие “обиженные”, как он – для борьбы с руководителями партии на Украине. Не называя фамилий участников, кроме НЫРЧУКА, я говорил ему, что уже объединилась большая группа троцкистов и националистов. Говорил я ЛУЦЕНКО, что улучшить свои политические права мы сможем только (объединившись) путем активной борьбы с руководителями партии и соввласти на Украине. ЛУЦЕНКО разделял мои взгляды, произвел такое впечатление, что он по этим вопросам говорил с кем-то до меня. Я ему советовал встретиться лично с НЫРЧУКОМ, но был ли он у НЫРЧУКА – не знаю. Больше я с ЛУЦЕНКО не встречался, и что он делал в организации, сказать не могу.
ВОПРОС: В протоколе допроса от 27.XII-35 года вы показали о встрече в 1935 году с участником организации ЛЕХТМАНОМ. Изложите более подробно свою беседу с ЛЕХТМАНОМ и что вам известно о его практической деятельности в организации?
ОТВЕТ: С ЛЕХТМАНОМ в 1935 году я встречался один раз. К тому, что я показал в протоколе от 27.XII-1935 года, дополнить ничего не имею. Беседа у меня с ЛЕХТМАНОМ была как с участником организации, о котором я знал от НЫРЧУКА. Он также о моем участии в организации знал от НЫРЧУКА.
Своей деятельности мы один от другого не скрывали. Узнав, что он работает в Институте Еврейской Культуры, я не опасаясь говорил с ним о наблюдении за машиной КОССИОРА из здания Института. Со слов НЫРЧУКА и лично от него мне было известно, что ЛЕХТМАН проводил наблюдение за машиной КОССИОРА. Что он еще делал в организации – не знаю. Все известное мне о нем я изложил в своих предыдущих протоколах допроса.
ВОПРОС: Что вам известно о практической деятельности в организации ЧУМАКА?
ОТВЕТ: К тому, что я показал на следствии о ЧУМАКЕ, дополнить ничего не имею. О практической деятельности его не знаю и лично с ним не знаком.
ВОПРОС: Что вам известно о контрреволюционной деятельности БЕРЛИНЕРА и ЛОЗОВИКА?
ОТВЕТ: – Припоминаю, что в работах БЕРЛИНЕРА “О папском государстве” и ЛОЗОВИКА “О кресте” протаскивалась контрреволюционная контрабанда, но в каких сборниках помещалась их печатная продукция, сейчас припомнить не могу. О контрреволюционной деятельности их в 1934-35 г.г. ничего не знаю.
Указанные работы БЕРЛИНЕРА и ЛОЗОВИКА относятся приблизительно к 1931 году.
С моих слов записано верно, мною прочитано, в чем и расписываюсь.
ДОПРОСИЛ:
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СПО (ГРЕЧИХИН)
С подлинным верно:
Оперуполномоченный СПО нрзб.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 248, Л. 200-206.
