ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ГОЛОВАНОВА, Владимира Николаевича
от 26 октября 1936 года.
Вопрос: На допросе от 19/Х-с<его> <года> вы показали о том, что контрреволюционная организация, в которую вы входили, вела, помимо диверсионной работы, также вредительскую работу в химической промышленности. Какая вредительская работа была проведена лично вами?
Ответ: Но прямому указанию РАТАЙЧАКА я проводил вредительскую работу в азотной промышленности.
Вопрос: Когда вы получили эти указания от РАТАЙЧАКА?
Ответ: Осенью 1934 года.
ВОПРОС: Где?
Ответ: В служебном кабинете РАТАЙЧАКА.
Вопрос: Какие конкретно указания были получены вами от РАТАЙЧАКА?
Ответ: РАТАЙЧАК сообщил мне о том, что организацией придается исключительно большое значение подрывной работе в азотной промышленности как непосредственно связанной с обороной страны. Далее РАТАЙЧАК указал мне на основные линии вредительства в азотной промышленности, которые должны заключаться в следующем:
1. Проектировать комбинаты и отдельные цеха их <с> вредительски завышенными или с заниженными мощностями.
2. Выбирать мощность отдельных цехов комбинатов так, чтобы создавать разрыв между производством аммиака и его переработкой.
3. Изменять раз принятые мощности комбинатов и цехов, затягивая тем самым спуск проектов и рабочих чертежей на стройки.
Вопрос: Каким образом вы лично осуществляли указания РАТАЙЧАКА?
Ответ: Этот вопрос я перед РАТАЙЧАКОМ поставил, ибо мне нужно было иметь уверенность, что моя вредительская работа не будет вскрыта в аппарате Главка. РАТАЙЧАК мне ответил, что им это обеспечено через работающих в Главке участников к.-р. организации ЮШКЕВИЧА, АЛЕКСЕЕВСКОГО и РЫЦЛИНА.
Вопрос: На предыдущем допросе вы не указали АЛЕКСЕЕВСКОГО как участника организации. Когда и от кого вам стало известно об его участии в организации?
Ответ: Об участии АЛЕКСЕЕВСКОГО в к.-р. организации я узнал впервые от РАТАЙЧАКА в момент получения от него указаний по вредительской работе, о чем мною упомянуто выше.
Вопрос: Были ли вы непосредственно связаны о АЛЕКСЕЕВСКИМ как с участником организации?
Ответ: Да.
Вопрос: Каким образом вы с ним связались?
Ответ: Через ЮШКЕВИЧА.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах это произошло?
Ответ: В конце 1934 г., в ноябре месяце, вскоре после моего разговора с РАТАЙЧАКОМ. Припоминаю, что это было при обсуждении вредительских проектов по Лисичанскому комбинату ЮШКЕВИЧА, где присутствовал я и АЛЕКСЕЕВСКИЙ. ЮШКЕВИЧ, видя мое беспокойство, вызванное присутствием впервые АЛЕКСЕЕВСКОГО при обсуждении известного мне и ЮШКЕВИЧУ вредительского проекта по Лисичанску, сказал: “Да вы, Владимир Николаевич, не беспокойтесь, Всеволод Михайлович все знает”, – что АЛЕКСЕЕВСКИЙ тут же подтвердил.
Вопрос: Что вами практически было сделано в осуществление указаний РАТАЙЧАКА?
Ответ: Моей вредительской работой были охвачены Лисичанский, Кемеровский, Каменский и Сталиногорский комбинаты.
Вопрос: В чем выражалась ваша вредительская работа по Лисичанскому комбинату?
Ответ: Проектирование этого комбината началось в начале 1932 года на мощность 110.000 тонн аммиака. С целью умышленной затяжки проектирования и строительства комбината я, по указанию РАТАЙЧАКА, заменил первоначально принятую мощность в 110.000 тонн на 80.000 тонн. Далее, в 1933 и 1934 г.г. эта последняя мощность мною была изменена на 110.000 тонн, потом снова на 80.000 тонн, – тем самым я задержал начало строительных работ на комбинате.
Замена мною основной мощности в 110.000 тонн на 80.000 тонн была ничем не обоснована, так как сырьевая база свободно допускала проектирование комбината сразу на 110.000 тонн.
Таким образом, постановление правительства от 17/VI-34 г. о пуске Лисичанского комбината в 1936 году мною сорвано. В течение 2-х дет я умышленно затягивал проектирование путем изменения мощностей, в результате чего строительство не имеет еще до сих пор всех рабочих чертежей, и пуск комбината будет осуществлен с опозданием примерно, на 1½ года против правительственного срока при произведенных уже затратах около 40 милл<ионов> рублей.
При проектировании 2-ой очереди на 220.000 тонн в 1935 г. я умышленно не обеспечил надежность снабжения комбината сырьем (Лисичанский уголь и антрацитовый штыб), так как к началу проектных работ по 2-й очереди в 1935 г. мною не был разработан вопрос о дальнейшем развитии угледобычи в Лисичанском районе. Что же касается получения дешевого штыба, необходимого для ТЭЦа Лисичанского комбината, то вопрос о возможности получения его также умышленно не был мною разработан, и тем самым проектирование и строительство комбината экономически не обосновано. Такое положение с сырьем для комбината 1-й очереди оставалось до момента моего ареста.
С целью создания разрыва в мощностях цехов при проектировании Лисичанского комбината 1-й очереди, я внес в 1935 г. мочевину в ассортимент продукции при полной непроверенности самого способа получения мочевины, и в то же время остальные перерабатывающие аммиак цеха я запроектировал без всякого запаса. Этот вредительский акт был мною осуществлен по прямому указанию РАТАЙЧАКА. Помещение мочевины в ассортимент Лисичанска в размере 20 тыс. тонн в год, вследствие заведомой неосвоенности получения мочевины заранее создавало разрыв в мощностях завода по синтезу и переработке аммиака и повлекло за собой сокращение производства аммиака и простои цеха синтеза.
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали о том, что вовлечены были в организацию РАТАЙЧАКОМ осенью 1934 г. Выше вы указываете, что умышленная задержка проектирования Лисичанского комбината производилась вами начиная с 1933 года. Объясните это противоречие.
Ответ: Получение мною вредительских указаний от РАТАЙЧАКА в 1933 году вызвало у меня сомнения, но так как эти вредительские мероприятия отвечали моим антисоветским настроениями, и это покрывалось авторитетом РАТАЙЧАКА, я нигде этого вопроса не возбуждал. Лишь после вовлечения меня в организацию в конце 1934 г. я узнал от РАТАЙЧАКА, что это мероприятие входило уже тогда во вредительские планы организации.
Вопрос: Каким образом вы проводили в Главке свои вредительские проекты по Лисичанску?
Ответ: Это проводилось мною через участников организации ЮШКЕВИЧА, РЫЦЛИНА и АЛЕКСЕЕВСКОГО, которые при рассмотрении этих вредительских проектов в Главке обеспечивали их утверждение.
Вопрос: Что вами было сделано по Кемеровскому комбинату?
Ответ: По Кемеровскому комбинату в 1934-1935 г.г. я вредительски запроектировал в составе комбината цех монтан-селитры, заранее зная, что завод не будет иметь нужного сырья – серной кислоты, так как к моменту проектирования мне было известно, что цинковый завод, который должен был давать сырье для производства серной кислоты, строиться не будет. Проект монтан-селитры был выполнен и одним из первых был спущен на строительство, где в настоящее время выполнено по этому цеху строительных работ на 85-90%. Из-за отсутствия серной кислоты цех обречен на бездействие, и таким образом средства около 400.000 рублей, пошедшие на его постройку, затрачены впустую.
Вопрос: Какая вредительская работа была проведена вами по Сталиногорскому комбинату?
Ответ: В проекте Сталиногорского комбината мною по мочевине было умышленно сделано то же, что и по Лисичанску, т.е. в ассортимент комбината внесена неосвоенная мочевина с недостаточным запасом мощности по другим перерабатывающим цехам (азотная кислота и амселитра). Эту работу я проводил через участника организации БЕЛОВИЦКОГО, который обеспечивал проведение моих вредительских указаний по этому комбинату.
Вопрос: Выше вы показали о вашей вредительской работе по существующим и строящимся уже комбинатам. Какая вредительская работа была проведена вами по вновь проектируемым комбинатам?
Ответ: На вновь проектируемых комбинатах – Рионском, Бакинском, Донском и строящемся Лисичанском, – по постановлению правительства от 17/VI-34 г. должно быть применено в цехе синтеза высокое давление.
Я умышленно задержал в 1934 году на три месяца изготовление технического проекта опытной колонны высокого давления, что вызвало задержку в ее заказе и в строительстве опытного цеха на Чернореченском заводе.
Вопрос: Какая еще вредительская работа была проведена вами?
Ответ: Мною с целью срыва производства крепкой азотной кислоты были приняты в проектах концентрации азотной кислоты колонны Варваричева с непроверенной мощностью в 40 тонн в сутки, в то время как испытания этой колонны на заводе № 40 проведены не были. Этот вредительский акт был мною осуществлен в 1934 г. через участника организации ПАПКОВА. В результате этого заводы взрывчатых веществ не были обеспечены достаточным количеством крепкой азотной кислоты.
Вопрос: Какими документами это подтверждается?
Ответ: Моими письменными распоряжениями и протоколами за моей подписью, находящимися в кислотно-солевом отделе Гипроазота в папках по концентрации азотной кислоты.
Вопрос: В чем еще заключалась ваша вредительская работа?
Ответ: Больше ничего показать о своей вредительской работе я не могу.
Вопрос: Какое участие вы принимали в диверсионной работе организации?
Ответ: Никакого.
Вопрос: Вам предъявляется акт комиссии, выезжавшей на Горловский комбинат в 1935 г. в связи со взрывом воздушных кабин, произведенным по заданию вашей организации, о чем вы показали на прошлом допросе. Из этого акта видно, что вы принимали участие в работах этой комиссии. В чем выражалась ваша роль как участника организации в сокрытии действительных виновников взрыва?
Ответ: В связи с этой диверсией, действительно, в комиссию были введены РАТАЙЧАКОМ участники организации ЮШКЕВИЧ, ПУШИН и я. В своем заключении мы провели формулировку, покрывающую УЛАНОВА и ТАММА как организаторов этого взрыва. Таким образом, я был причастен также и к диверсионной работе организации.
Вопрос: В протоколе допроса от 19/Х-с<его> <года> вы показали о том, что организация осуществляла связь с заграницей через ЮШКЕВИЧА. Укажите конкретно, с кем именно существовала эта связь?
Ответ: Мне было известно, что организация была связана через ЮШКЕВИЧА с концерном “ИГ” через германского инженера УДЕ и фирму “Бамаг” (предприятие УДЕ и фирма “Бамаг” входят в концерн “ИГ”).
Вопрос: Откуда вам это известно?
Ответ: От ПУШИНА.
Вопрос: Когда он вам об этом сообщил?
Ответ: ПУШИН мне сообщил об этом у себя на квартире перед последней поездкой ЮШКЕВИЧА за границу. Это было в 1936 году, кажется, в апреле или мае м<еся>це, сейчас точно не помню.
Показания записаны с моих слов правильно и мною прочитаны.
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. 5 ОТД. ЭКО ГУГБ НКВД СССР –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: (БРИЛЬ)
ПОМ. НАЧ. 5 ОТДЕЛЕНИЯ ЭКО ГУГБ НКВД –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (БОЛЬШЕМЕННИКОВ)
ВЕРНО:
Старший Инспектор УАО ГУГБ НКВД: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 250, Л. 13-21.
