ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КЛЕЙН<А> Владимира Карловича.
От 15-го марта 1935 года.
ВОПРОС: Состояли ли Вы когда-либо в иностранном гражданстве?
ОТВЕТ: Нет, не состоял никогда. Отец мой являлся в прошлом германским подданным и принял русское подданство в 1880 г.
ВОПРОС: Имеете ли Вы родственников за границей?
ОТВЕТ: Нет, не имею.
ВОПРОС: С какого времени Вы работаете в Кремлевских учреждениях, кем туда рекомендованы?
ОТВЕТ: Работу в Кремле я начал вскоре после Октябрьского переворота, будучи приглашенным туда на службу Николай [1] Ивановичем МУРАЛОВЫМ. Сперва работал в качестве члена комиссии по охране памятников и учету исторического имущества; с 1924 г. работаю беспрерывно в оружейной палате.
ВОПРОС: Имеете ли Вы знакомых среди иностранцев?
ОТВЕТ: Нет, не имею.
ВОПРОС: Когда, в каких целях и какие из иностранных дипломатических учреждений Вы посещали?
ОТВЕТ: На протяжении 1932-33 г. в качестве ученого эксперта по нарядам Наркомпроса мне приходилось неоднократно бывать в различных иностранных учреждениях и у отдельных иностранных граждан на предмет определения художественных ценностей, подлежащих вывозу за границу.
Во всех таких случаях оценка тех или иных предметов, подлежащих вывозу за пределы СССР, производилась не мною лично, а специально назначавшейся комиссией Наркомпроса, в состав которой я входил в качестве эксперта.
В частности, я бывал в турецком, японском, латвийском, английском, австрийском, французском посольствах и у польского военного атташе. В некоторых посольствах я бывал по несколько раз. Возможно, что посещал и другие посольства и консульства, точно сейчас не помню. Бывал также в тех же целях и у отдельных иностранных граждан.
В начале 1934 года комендатурой Кремля у всех сотрудников кремлевских учреждений были отобраны обязательства, запрещавшие поддержание какой бы то ни было связи с иностранцами. С тех пор никакой связи с иностранцами я не поддерживаю.
ВОПРОС: С кем из числа служащих иностранных дипломатических учреждений или отдельных иностранцев Вы сохранили личную связь?
ОТВЕТ: Ни с кем.
ВОПРОС: С кем из числа иностранцев Вы поддерживали связь в период 1921-1923 г.г.?
ОТВЕТ: Также ни с кем.
ВОПРОС: Ваш ответ является неискренним. Следствию известно, что в период 1921-1923 г. Вы поддерживали личную связь с иностранцами. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Нет, отрицаю.
ВОПРОС: Вы снова отвечаете неискренне; нам известно, что в указанный период времени Вы встречались с германским подданным ШПАЛЕН. Что можете Вы сказать по этому поводу?
ОТВЕТ: К прежнему моему ответу ничего добавить не могу. Никакого ШПАЛЕН я не знаю.
Допускаю, что среди отдельных иностранцев, посещавших в тот период времени исторический музей, мог находиться германский подданный ШПАЛЕН, с которым я мог встречаться по служебному своему положению (зав<едующий> отделом древних тканей). Во всяком случае, я такой фамилии не помню.
ВОПРОС: С кем из работников кремлевских учреждений Вы поддерживали личную связь?
ОТВЕТ: Из сотрудников кремлевских учреждений я ни с кем личных отношений не поддерживал. Раза два-три у меня на квартире бывала сотрудница оружейной палаты – ДЕНИСОВА Мария Михайловна и несколько раз заходил сослуживец по оружейной палате – БАРУТ Владимир Адольфович.
БАРУТ является в прошлом моим слушателем по археологическому институту, где я читал лекции.
ВОПРОС: Как попал БАРУТ на работу в оружейную палату?
ОТВЕТ: БАРУТ был рекомендован на работу в оружейную палату мною. Встретившись как-то с ним в столовой, я узнал о его работе в правительственной библиотеке. Тогда БАРУТ выразил желание перейти в оружейную палату для работы по его основной специальности. Я об этом переговорил с директором оружейной палаты МОНАХТИНЫМ, рекомендовал БАРУТА как знающего и опытного работника, и таким образом он был отозван из правительственной библиотеки к нам на работу.
ВОПРОС: Встречались ли Вы с БАРУТОМ до его работы в правительственной библиотеке?
ОТВЕТ: Нет, не встречался.
ВОПРОС: Встречались ли Вы с ним после увольнения его из оружейной палаты?
ОТВЕТ: Встречался несколько раз при случайных обстоятельствах в историческом музее. Дома у меня после ухода из оружейной палаты БАРУТ был только один раз для получения консультации по выправке корректуры по нумизматике.
ВОПРОС: Следствию известно, что БАРУТ, будучи человеком антисоветским, высказывал свое враждебное отношение к советской власти. Что можете Вы показать по этому поводу?
ОТВЕТ: Об этом не ничего не известно. Лично я никогда не слышал каких-либо антисоветских высказываний со стороны БАРУТА.
ВОПРОС: Какие клеветнические измышления о вождях партии и правительства передавал Вам БАРУТ?
ОТВЕТ: Никакой клеветы БАРУТ мне не передавал. Мне приходилось слышать, не помню, от кого именно, что АЛЛИЛУЕВА умерла неестественной смертью, что она застрелилась.
ВОПРОС: Кто именно передавал Вам эту версию?
ОТВЕТ: Повторяю, что не помню.
Протокол с моих слов записан верно, мною прочитан.
В. КЛЕЙН.
ДОПРОСИЛ:
ПОМ. НАЧ. ОО ГУГБ НКВД: – (ГЕНДИН)
ВЕРНО: Уполн. Уемов
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 108, Л. 204-208.
[1] Так в тексте.
