ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КОЗЫРЕВА Василия Ивановича
от 25 февраля 1935 года.
ВОПРОС: Следствию известно, что ДОРОШИН был террористически настроен. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Нет, это я не могу подтвердить.
ВОПРОС: Вы говорите неправду, ибо Вам было известно о террористических настроениях ДОРОШИНА. Задаю Вам тот же вопрос: подтверждаете ли Вы, что у ДОРОШИНА были террористические настроения?
ОТВЕТ: Я не замечал в разговорах с ДОРОШИНЫМ, чтобы он был террористически настроен.
ВОПРОС: Подтверждаете ли Вы ранее данные показания о том, что ДОРОШИН распространял клевету на руководителей партии, был контрреволюционером по своим взглядам и считал, что в партии существует зажим?
ОТВЕТ: Да, подтверждаю.
ВОПРОС: Признаете ли Вы, что, распространяя клевету на партию и на ее руководителей, ДОРОШИН тем самым сеял злобу и ненависть против партии и ее вождей?
ОТВЕТ: Да, признаю.
ВОПРОС: Соглашаетесь ли Вы с тем, что, действуя таким образом, ДОРОШИН сеял и распространял террористические настроения против руководителей партии и правительства?
ОТВЕТ: Да, признаю, что распространение ДОРОШИНЫМ клеветы и ненависти против вождей могло создавать террористические настроения.
ВОПРОС: Из Вашего ответа видно, что Вы пытаетесь смягчить вину и ответственность ДОРОШИНА за распространение террористических настроений. Следствие предлагает Вам дать правдивый ответ на поставленный вопрос?
ОТВЕТ: Повторяю свой ответ, что эти действия ДОРОШИНА могли создавать террористические настроения.
ВОПРОС: Почему Вы указываете, что действия ДОРОШИНА могли создавать, а не создавали террористические настроения?
ОТВЕТ: Я так считаю на основании общения с ДОРОШИНЫМ.
ВОПРОС: Вы показывали, что ДОРОШИН передавал Вам клевету на руководителей партии. Передавали ли Вы кому-либо высказывания и клевету ДОРОШИНА?
ОТВЕТ: Да, я передавал это своему знакомому ЧЕРНЯВСКОМУ, сотруднику Разведупра штаба РККА, слушателям военно-химической академии СЮХИНУ и БАРАБАНОВУ, а также СОСИПАТРОВУ. Кроме того, в моем присутствии ДОРОШИН то же передавал ГУСЕВУ.
ВОПРОС: Таким образом, устанавливается, что Вы наряду с ДОРОШИНЫМ являлись распространителем клеветы на партию и ее руководство и сеяли злобу и ненависть против вождей партии. Признаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Да, признаю.
ВОПРОС: Признаете ли Вы, что, действуя таким образом, Вы распространяли террористические настроения против руководителей партии и правительства?
ОТВЕТ: Да, признаю, что распространение этой клеветы могло создавать террористические настроения.
ВОПРОС: Кто такой ЧЕРНЯВСКИЙ, давно ли Вы с ним знакомы?
ОТВЕТ: ЧЕРНЯВСКОГО я знаю с 1921 года, если я не ошибаюсь, с 1927 г. он работает в IV Управлении штаба, какую он там ведет работу, я не знаю.
ВОПРОС: Близко ли Вы с ним знакомы?
ОТВЕТ: ЧЕРНЯВСКОГО я близко знал во время совместной учебы на военно-химических курсах в Москве в 1921 г., учились вместе около 2-х лет, жил я с ним в одной комнате, ездил он даже со мной в отпуск в деревню к моим родным.
По окончании курсов каждый из нас был командирован в разные военные округа. Снова встретились в Москве в 24-25 г.г. на курсах усовершенствования комсостава, работали после этого в военно-химическом управлении штаба РККА.
В последние годы с ЧЕРНЯВСКИМ я встречался регулярно, обычно он приходил ко мне на квартиру.
ВОПРОС: Что Вы можете дополнительно показать о ЧЕРНЯВСКОМ?
ОТВЕТ: Мне известно из бесед с ЧЕРНЯВСКИМ о его антипартийных, контрреволюционных взглядах по вопросам политики партии в сельском хозяйстве. Я находил с ним общий язык в моих к.-р. оценках.
ВОПРОС: Кто такой СОСИПАТРОВ?
ОТВЕТ: Он сейчас слушатель военно-химической академии. Знаю я его с 1921 года.
ВОПРОС: При каких обстоятельствах Вы познакомились с СОСИПАТРОВЫМ?
ОТВЕТ: Я с ним познакомился на тех же химических курсах, он был слушателем, учился, правда, не в том же отделении, что я и ЧЕРНЯВСКИЙ, жили в одном общежитии.
В 1925 году я встретил СОСИПАТРОВА в Москве на курсах усовершенствования комсостава. По окончании курсов вплоть до 1930 г. СОСИПАТРОВ работал в Кунцеве на военно-химическом складе, и в этот период я с ним нередко встречался. С 1930 г. по 1932 г. я СОСИПАТРОВА не видел, проживал он в Ленинграде. С 1932 г. наши встречи возобновились и продолжались до последнего времени. СОСИПАТРОВ – член ВКП(б), кажется, с 1920 года.
ВОПРОС: Что Вы можете дополнительно показать о СОСИПАТРОВЕ?
ОТВЕТ: Знаю, что СОСИПАТРОВ стоял на антипартийных контрреволюционных позициях по такому вопросу политики партии, как вопрос о коллективизации деревни. В этих оценках я с ним был так же единодушен, как и с ЧЕРНЯВСКИМ.
ВОПРОС: Что Вам известно о ГУСЕВЕ?
ОТВЕТ: ГУСЕВА я знаю с 1929 года, меня с ним познакомил ДОРОШИН; он является близким приятелем ДОРОШИНА. Знаю его сравнительно мало. ГУСЕВ давал контрреволюционные оценки по отдельным вопросам политики партии.
ВОПРОС: Кто такой слушатель академии СЮХИН, которому Вы передавали клевету?
ОТВЕТ: СЮХИНА я знаю примерно с 1927-1928 г.г. по работе в военно-химическом управлении штаба, если не ошибаюсь, в то время он ведал кадрами, работал в управлении до 1931 года. С 1932 года находился на учебе в академии.
ВОПРОС: Находились ли Вы в близких, товарищеских отношениях с СЮХИНЫМ?
ОТВЕТ: Не могу это сказать, мы просто были знакомы вначале по службе до 1931 г., а в дальнейшем – по Академии; с марта месяца 1934 г. мы учимся в одной группе. В конце 1934 г. я дважды заходил к СЮХИНУ на квартиру по вопросам учебы; у меня дома он не бывал. СЮХИН – член партии с 1918 года.
ВОПРОС: Подвергался ли СЮХИН партийным взысканиям за время пребывания в партии?
ОТВЕТ: Мне об этом ничего не известно. Могу сказать, что за время учебы в академии – это значит, за 4 последних года, – он партвзысканиям не подвергался.
ВОПРОС: Что Вам известно о СЮХИНЕ как о партийце и советском гражданине?
ОТВЕТ: Ничего антипартийного или контрреволюционного в высказываниях и поведении СЮХИНА я не замечал.
ВОПРОС: Как Вы можете так показывать о СЮХИНЕ, когда он выслушивал от Вас клевету на тов. СТАЛИНА и при этом не принял мер к тому, чтобы Вас разоблачить?
ОТВЕТ: Признаю, что в данном случае поведение СЮХИНА было антипартийным и антисоветским.
ВОПРОС: Кто такой слушатель академии БАРАБАНОВ, которому Вы также передавали клевету?
ОТВЕТ: С БАРАБАНОВЫМ я познакомился в марте м<еся>це 1934 г., перейдя на учебу в то отделение, где он обучался. Близко БАРАБАНОВА я не знал, мои разговоры с ним обычно ограничивались темами учебного партийного порядка; друг у друга мы не бывали; является членом ВКП(б) не то с 1918 г., не то с 19 года.
ВОПРОС: Что Вам известно о политическом лице БАРАБАНОВА?
ОТВЕТ: Встречался я с ним редко, поэтому исчерпывающего ответа не могу дать; скажу только, что не замечал за ним ничего антипартийного и антисоветского, если не считать его поведения, когда я БАРАБАНОВУ сообщил клевету на СТАЛИНА и когда он не принял никаких мер к пресечению распространения мною клеветы.
ВОПРОС: Вы даете неясные ответы касательно СЮХИНА и БАРАБАНОВА. Мне известно, что они участвовали в контрреволюционных беседах с Вашим участием. Признаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Нет, это не признаю; этого не было, за исключением того, что я уже о них показал.
ВОПРОС: Вы скрываете от следствия факты, компрометирующие СЮХИНА и БАРАБАНОВА. Предлагаю дать правдивый ответ на поставленный вопрос?
ОТВЕТ: Ничего более о СЮХИНЕ и БАРАБАНОВЕ я не знаю.
ВОПРОС: Известно ли Вам, передавали ли дальше, и кому именно, ЧЕРНЯВСКИЙ, СОСИПАТРОВ, ГУСЕВ, СЮХИН и БАРАБАНОВ клевету на руководителей партии и правительства, которую Вы им сообщали?
ОТВЕТ: Мне об этом неизвестно.
ВОПРОС: Как же Вы не знаете, когда они, судя по тому, какие у Вас были взаимоотношения, от вас не должны были скрывать эти факты?
ОТВЕТ: Так, просто не знаю.
ВОПРОС: Кому еще Вы лично передавали клевету, помимо названных лиц?
ОТВЕТ: Я передавал жене, Елене Ефимовне, ей то же передавал ДОРОШИН. Это все.
ВОПРОС: Действительно ли Вы всех лиц, кому передавали клевету, – назвали, или не всех? Предлагаю дать правдивый ответ?
ОТВЕТ: Да, всех.
ВОПРОС: Почему именно Вам ДОРОШИН сообщал клевету на партию, ее политику и вождей, и Вы считали возможным обсуждать с ним это?
ОТВЕТ: Я считаю, что не мне одному он сообщал эту клевету и не со мной одним он обсуждал это.
ВОПРОС: Вы не ответили по существу заданного Вам вопроса. Итак, почему именно с Вами он обменивался мнениями на эту тему?
ОТВЕТ: Потому что мы быстро нащупали взгляды друг друга и установили, что являемся единомышленниками.
ВОПРОС: Почему Вы считали возможным сообщать клевету на партию, ее политику и вождей – ЧЕРНЯВСКОМУ и обсуждать с ним это?
ОТВЕТ: Это произошло по тем же причинам.
ВОПРОС: Ставлю Вам тот же вопрос в отношении СОСИПАТРОВА, ГУСЕВА, СЮХИНА и БАРАБАНОВА?
ОТВЕТ: Отвечаю в отношении СОСИПАТРОВА и ГУСЕВА что это произошло именно в силу единомыслия между нами по ряду вопросов политики партии, правительства.
ВОПРОС: Почему Вы выделяете из В<ашего> ответа СЮХИНА и БАРАБАНОВА?
ОТВЕТ: Потому что СЮХИНУ и БАРАБАНОВУ я сообщал только клевету на вождей партии, участия же в контрреволюционных беседах они не принимали и, следовательно, они не являлись моими, ДОРОШИНА, ЧЕРНЯВСКОГО, СОСИПАТРОВА, ГУСЕВА, – единомышленниками.
ВОПРОС: Таким образом, из Ваших ответов устанавливается, что Вас, ДОРОШИНА, ЧЕРНЯВСКОГО, СОСИПАТРОВА, ГУСЕВА объединяли одинаковые контрреволюционные взгляды на политику партии и правительства. Следствию известно, что Вы вместе с указанными лицами составляли контрреволюционную троцкистскую группу. Признаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Подтверждаю, что я входил в к.-р. троцкистскую группу в составе указанных лиц: ДОРОШИНА, ЧЕРНЯВСКОГО, СОСИПАТРОВА, ГУСЕВА. –
Протокол мною прочитан и записан правильно –
КОЗЫРЕВ.
ДОПРОСИЛ:
ПОМ. НАЧ. ЭКО ГУГБ НКВД СССР: – ДМИТРИЕВ.
ВЕРНО: Уполн. Уемов
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 107, Л. 147-155.
