ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 31 августа 1936 года.
ВОПРОС: Что Вам известно о работе троцкистской подпольной организации по Донбассу?
ОТВЕТ: Из украинского троцкистского центра работу по Донбассу проводил я – ЛОГИНОВ. Должен признать, что особенно активно наша троцкистская подпольная работа по Донбассу шла в последний отрезок времени – 1934-1936 г.г.
ВОПРОС: Расскажите о Вашей троцкистской работе по Донбассу?
ОТВЕТ: Еще в 1934 году, во время моего посещения ПЯТАКОВА ПЯТАКОВ, расспросив меня о нашей контрреволюционной троцкистской деятельности на Украине, сказал мне, что мы очень мало делаем по Донбассу. Такое положение ПЯТАКОВ считал нетерпимым.
Исходя из этого ПЯТАКОВ предложил мне в ближайшее же время создать руководящую троцкистскую группу в Донбассе.
ВОПРОС: Вы это указание ПЯТАКОВА выполнили?
ОТВЕТ: Да. Исходя из этих указаний я осенью 1934 г. связался в Сталино с ВАЙСБЕРГОМ.
ВОПРОС: Откуда Вы знаете ВАЙСБЕРГА?
ОТВЕТ: ВАЙСБЕРГА я знал по работе 1924-25 г.г. в Наркомпросе. В то время я работал председателем Главполитпросвета, а ВАЙСБЕРГ заведовал Одесской Губсовпартшколой. ВАЙСБЕРГ в это время был активным троцкистом и, пользуясь своим положением зав<едующего> школой, он активно проводил работу среди учащихся и преподавателей совпартшколы.
В Сталино осенью 1934 года я встретился с ВАЙСБЕРГОМ у него в кабинете. ВАЙСБЕРГ в это время заведовал отделом партийных кадров Обкома.
Хорошо зная ВАЙСБЕРГА по прошлой работе, будучи в курсе его активных антипартийных настроений из целого ряда встреч с ним в последующие годы в ЦК партии, где он работал, я решил прямо поставить перед ВАЙСБЕРГОМ вопрос о привлечении его к активной троцкистской работе.
Когда я зашел к ВАЙСБЕРГУ, ВАЙСБЕРГ спросил меня, долго ли я буду еще сидеть на хозяйственной работе.
Это была совершенно подходящая тема для разговора.
Я ответил ВАЙСБЕРГУ, что не похоже на то, чтобы я мог перейти на партийную работу, скорее, похоже, что ему как бывшему троцкисту придется уйти с партийной работы.
Разговор был у нас продолжительный. ВАЙСБЕРГ со мной соглашался, и я, не считая нужным дальше затягивать разговор, будучи совершенно уверенным и еще раз убедившись, что ВАЙСБЕРГ не изменил своих троцкистских убеждений, я прямо сказал ему о своей роли, о блоке зиновьевцев с троцкистами и необходимости усиления нашей подпольной работы, в частности, о желательности и необходимости включения и его, ВАЙСБЕРГА, в нашу троцкистскую организацию.
ВОПРОС: Как воспринял ВАЙСБЕРГ Ваше предложение?
ОТВЕТ: В ответ на мое предложение ВАЙСБЕРГ еще раз заверил меня, что он своих убеждений не менял, что он, находясь все эти годы на партийной работе, лучше чем кто-либо иной видит тот бюрократизм и зажим, какой создан в партии, и что неизбежным следствием этого явится полное политическое и, наверное, физическое уничтожение всей троцкистской генерации в партии, хотя известной части и удается еще удержаться.
ВАЙСБЕРГ согласился войти в состав руководящей троцкистской группы в Донбассе.
Дальше я спросил ВАЙСБЕРГА, кого еще следует ввести в состав Донецкого троцкистского руководства. ВАЙСБЕРГ сказал, что он подумает над этим вопросом.
ВОПРОС: Вы хорошо помните, что именно Вы предложили ВАЙСБЕРГУ подумать над тем, кого еще ввести, в состав троцкистского руководства в Донбассе, или он сам это предложил?
ОТВЕТ: Нет, именно я спросил, кого еще ввести. Это я хорошо помню, и это предложение он поддержал. Собственно, разговор у нас заканчивался таким образом, что оба мы решили подумать над этим вопросом.
Через непродолжительное время я снова встретился с ВАЙСБЕРГОМ.
ВОПРОС: Когда?
ОТВЕТ: Я не помню точно, через сколько времени, но это было примерно через 7-10 дней после первого моего разговора с ВАЙСБЕРГОМ.
ВОПРОС: О чем Вы говорили с ВАЙСБЕРГОМ во время этой встречи?
ОТВЕТ: ВАЙСБЕРГ, возвращаясь к вопросу, который мы обсуждали, заявил мне, что он думает переговорить с ШАЕВЫМ, полагая, что он сможет привлечь ШАЕВА к подпольной троцкистской работе.
ШАЕВ был в это время заведующим промышленно-транспортным отделом Донецкого Обкома.
Во время этого разговора ВАЙСБЕРГ, убеждая [1] со мной целесообразность вербовки ШАЕВА, сказал мне, что ШАЕВ был в Киеве троцкистом и в душе им остался.
ВОПРОС: Вы лично ШАЕВА раньше знали?
ОТВЕТ: ШАЕВА раньше я не знал. С ШАЕВЫМ я познакомился в Донбассе. О ШАЕВЕ у меня сложилось мнение как об очень энергичном, решительном человеке, пользующемся большим влиянием в Обкоме и в Донецкой организации.
Я заявил ВАЙСБЕРГУ, что было бы очень полезно и важно привлечь ШАЕВА к нашей работе и ввести его в состав троцкистской руководящей группы Донбасса, и дал ВАЙСБЕРГУ санкцию на переговоры с ШАЕВЫМ.
ВОПРОС: А сами Вы с ШАЕВЫМ не говорили?
ОТВЕТ: Нет, на этот раз еще не говорил.
ВОПРОС: Почему? Ведь от ВАЙСБЕРГА Вы уже знали, что ШАЕВ в прошлом – троцкист, “в душе им остался”. Почему же Вы с ним не говорили?
ОТВЕТ: Я хотел, чтобы ВАЙСБЕРГ с ним еще раз поговорил, взвесил бы достаточно прочно не только его троцкистские настроения. Этого мало, надо было определить готовность ШАЕВА к активной борьбе с партией, и только при абсолютно благоприятном исходе переговоров ШАЕВА с ВАЙСБЕРГОМ я рассчитывал встретиться с ШАЕВЫМ лично и прямо уже с ним говорить.
ВОПРОС: Как было дальше?
ОТВЕТ: Зимой 1934-35 г. ВАЙСБЕРГ мне сообщил, что он говорил с ШАЕВЫМ.
ВОПРОС: Я Вас прерываю – уточните, когда это было?
ОТВЕТ: Это было – точно могу указать, в январе 1935 года во время съезда Советов в Сталино. Я приехал на съезд как член Исполкома и как делегат съезда.
ВОПРОС: Продолжайте свои показания о ШАЕВЕ?
ОТВЕТ: Я повторяю – ВАЙСБЕРГ мне сообщил, что он говорил с ШАЕВЫМ, и что ШАЕВ полностью согласен со всеми нашими троцкистскими установками.
ВАЙСБЕРГ рассказал мне, что ШАЕВ его все время расспрашивал, по чьему поручению он, ВАЙСБЕРГ, с ним говорит. На это ему ВАЙСБЕРГ прямо ответил, что он говорит с ним по моему поручению.
В этот же день я говорил с ШАЕВЫМ. Встретился я с ШАЕВЫМ в его кабинете. При этой встрече был и ВАЙСБЕРГ. Было так – ВАЙСБЕРГ мне перед этим сказал, что с ШАЕВЫМ можно говорить уже прямо, и что он вместе со мной будет у ШАЕВА. Нашли, что этот разговор лучше вести у ШАЕВА.
ВОПРОС: Расскажите, какой был разговор?
ОТВЕТ: Ввиду того, что вся подготовительная работа над ШАЕВЫМ в смысле ознакомления его с нынешними установками на блок с зиновьевцами и террор была проделана уже ВАЙСБЕРГОМ, я говорил прямо.
ШАЕВУ и ВАЙСБЕРГУ я заявил, что основная задача, какую поставил себе объединенный троцкистско-зиновьевский центр – это террор. Наша задача заключается в том, чтобы создать крепкие, вполне надежные террористические группы, годные как для центрального террора, так и для украинского.
Борьба при помощи террора – как единственного метода – ВАЙСБЕРГОМ и ШАЕВЫМ была воспринята с полным одобрением и согласием. ШАЕВ заявил, что с этого нужно было начинать уже несколько лет тому назад.
Весной 1935 года в руководящую группу троцкистского подполья в Донбассе введен был и СЕРГЕЕВ.
ВОПРОС: Что Вы знаете о СЕРГЕЕВЕ?
ОТВЕТ: СЕРГЕЕВ работал зав<едующим> культпропом Обкома. СЕРГЕЕВА я знал еще по Одессе в 1920 году. СЕРГЕЕВ тогда работал в Одесском Губкоме.
До приезда СЕРГЕЕВА в Донбасс я его все эти годы не встречал. В Донбассе мы встретились с СЕРГЕЕВЫМ, как близкие друзья. СЕРГЕЕВ играл в Донбассе крупную роль. Подбор и назначение всех кадров на идеологическую работу проходили через его руки.
В период времени его работы в Донбассе был вскрыт целый ряд троцкистских групп в различных учебных заведениях. Все эти кадры были подобраны СЕРГЕЕВЫМ. Это дало мне повод думать, что СЕРГЕЕВ группирует вокруг себя троцкистов и, не будучи организационно связан с нами, проводит активную троцкистскую работу.
Я высказал эту мысль ШАЕВУ и ВАЙСБЕРГУ. ШАЕВ и ВАЙСБЕРГ согласились с моей оценкой линии поведения СЕРГЕЕВА.
Я сказал, что я буду говорить с СЕРГЕЕВЫМ, но я также поручил и ШАЕВУ поговорить с ним.
С СЕРГЕЕВЫМ я имел разговор в Сталино в Обкоме.
ВОПРОС: Когда был разговор?
ОТВЕТ: Весной 1935 года, примерно в марте месяце.
ВОПРОС: О чем Вы говорили?
ОТВЕТ: Я спросил СЕРГЕЕВА, как ему работается в Донбассе. Почему у него происходят постоянные недоразумения с подобранными им людьми. Я сказал, что в других Обкомах за это крепко бьют руководителей. Как пример привел снятие с работы и исключение из партии в Харькове Изи ГУРЕВИЧА.
СЕРГЕЕВ ответил мне, что в Донбассе это исключено, так как САРКИСОВ не даст в обиду людей, каких он хорошо знает.
После этого я спросил СЕРГЕЕВА, а знал ли он тех людей, каких он посылал на работу. СЕРГЕЕВ мне ответил, что он хорошо знал. Я спросил, что значит “хорошо знал” – ведь они троцкисты.
СЕРГЕЕВ мне подтвердил, что он знал их как троцкистов и все же считал нужным посылать их на ответственную идеологическую работу.
После этого я сказал СЕРГЕЕВУ, что он правильно поступал, но только делал все это половинчато и боязливо.
СЕРГЕЕВ это признал и сказал мне, что он готов действовать и более решительно.
Этого было для меня достаточно. Я рассказал СЕРГЕЕВУ о троцкистской работе, о создании блока и о необходимости его активной работы у нас в подпольной организации. СЕРГЕЕВ дал свое согласие.
Я сказал СЕРГЕЕВУ, что более подробно я переговорю с ним в другой раз, но что в ближайшее время об этом с ним будут говорить ВАЙСБЕРГ и ШАЕВ, и что их указаниями он должен руководствоваться.
ШАЕВУ и ВАЙСБЕРГУ я передал о своем разговоре с СЕРГЕЕВЫМ и просил их также поговорить с СЕРГЕЕВЫМ – рассказать ему более подробно о задачах организации, в частности, о терроре, и предложить войти в руководящую троцкистскую группу по Донбассу.
Я предложил им ввести СЕРГЕЕВА в состав Донецкого центра только при том условии, если он даст свое согласие и примет все установки по террору.
ШАЕВ и ВАЙСБЕРГ говорили с СЕРГЕЕВЫМ, и в результате этого СЕРГЕЕВ вошел в состав Донецкого центра.
ВОПРОС: Что Вам известно о работе названной Вами руководящей троцкистской группы Донбасса?
ОТВЕТ: Руководящей Донецкой группой был привлечен в троцкистскую террористическую организацию НОВАШ, работавший секретарем Райкома в Донбассе.
В дальнейшем НОВАШ был назначен заведующим Облнаробразом. Сохранить НОВАША на партийной работе нам не удалось, так как ВАЙСБЕРГ в это время был переведен на работу в Облисполком.
Об этом меня информировал ВАЙСБЕРГ в феврале этого года.
ВОПРОС: Откуда Вам известно, что НОВАШ был вовлечен в троцкистскую организацию в Донбассе?
ОТВЕТ: Об этом мне говорил ВАЙСБЕРГ в феврале этого года, заявив, что НОВАША он вовлек в организацию.
ВОПРОС: Кто еще входил в состав троцкистской организации в Донбассе?
ОТВЕТ: Из состава троцкистской организации Донбасса я должен указать еще на НИКОЛАЕВА и МИХАЙЛИКА.
ВОПРОС: Что Вам известно о НИКОЛАЕВЕ?
ОТВЕТ: НИКОЛАЕВА я знал как троцкиста с 1927 года по работе в тресте Укрхим.
Меня с ним познакомила ФИЛАТОВА, работавшая тогда в отделе экономики и труда этого треста. В этом же отделе работал и НИКОЛАЕВ. После этого НИКОЛАЕВ продолжительное время работал в системе треста Коксохиммонтаж в отделе кадров, а также на ряде строек.
Последнее время НИКОЛАЕВ работал начальником отдела капитального строительства на Горловском Коксохимическом заводе.
Я предложил ШАЕВУ связаться с НИКОЛАЕВЫМ и привлечь его к нашей троцкистской работе. ШАЕВА я предупредил, что НИКОЛАЕВ полностью стоит и сейчас на троцкистских позициях, о чем мне известно из ряда личных разговоров, которые я с ним имел.
ВОПРОС: Дайте показания о МИХАЙЛИКЕ, что о нем известно?
ОТВЕТ: Помимо НИКОЛАЕВА я по троцкистской организации связал донецкий подпольный центр с МИХАЙЛИКОМ (быв<ший> Наркомюст). МИХАЙЛИК все время был тесно связан с Яковом ЛИВШИЦЕМ.
Через ЛИВШИЦА МИХАЙЛИК вступил в состав троцкистской подпольной организации в конце 1931 г.
В 1935 году МИХАЙЛИК был переброшен на работу в Донбасс.
С МИХАЙЛИКОМ я встретился в поезде в мае 1935 года по дороге в Киев на пленум ЦК КП(б)У.
Я условился с МИХАЙЛИКОМ, что я свяжу его с донецким троцкистским руководством. Я назвал МИХАЙЛИКУ фамилию ШАЕВА и предложил МИХАЙЛИКУ к нему явиться по возвращении в Донбасс.
ШАЕВА я об этом предупредил также, и таким образом в начале июня 1935 года МИХАЙЛИК вошел в связь с донецкой троцкистской группой.
ВОПРОС: На основании чего Вы утверждаете, что это было в начале июня?
ОТВЕТ: Я помню, в июле 1935 года я был в Сталино, виделся с ШАЕВЫМ, и последний мне передал, что по моим указаниям он установил связь по линии троцкистской организации с МИХАЙЛИКОМ.
ВОПРОС: А какую работу проводил СЕРГЕЕВ, входя в состав троцкистского руководства Донбасса?
ОТВЕТ: СЕРГЕЕВ непосредственно руководил рядом троцкистских групп, насаженных им по ряду вузов и др<угим> идеологическим организациям.
Очень активные подпольные связи у СЕРГЕЕВА были в Луганске, причем в Луганске одна из этих активных троцкистских групп была разоблачена и ликвидирована.
СЕРГЕЕВ меня информировал о ряде провалов, что он имел, но при этом меня заверял, что не все звенья организации вскрыты, и поэтому он может работу продолжать.
ВОПРОС: Говоря о СЕРГЕЕВЕ, Вы упомянули ГУРЕВИЧА Изю. Дайте показания, что Вам о нем известно?
ОТВЕТ: О нем я должен рассказать подробнее.
ВОПРОС: Расскажите?
ОТВЕТ: После перевода столицы Украины из Харькова в Киев в Харьков вернулась САВИНА Сарра.
САВИНУ я знал много лет как активную троцкистку. Я немедленно связался с САВИНОЙ.
САВИНА мне сказала, что она вела активную троцкистскую работу в Киеве. Этому помогало то обстоятельство, что она была заместителем секретаря Шулявского Райкома.
САВИНА мне сказала, что в Харьков на работу переводится также Изя ГУРЕВИЧ.
Изю ГУРЕВИЧ<А> я до этих пор мало знал. С ним я познакомился в 1929 году в Харькове и после этого встречал его пару раз на квартире у ЧЕРНИХОВСКОЙ и ЛАРИНА. Я знал Изю ГУРЕВИЧА как троцкиста.
САВИНА мне сообщила, что ГУРЕВИЧ в Киеве активно проявил себя, вел активную троцкистскую работу и что он полностью согласен в вопросах террора с нами и считает террор в данное время единственным методом борьбы со сталинским руководством.
Этот разговор с САВИНОЙ происходил на квартире МУСУЛЬБАСА по Мироносицкой улице в июле-августе 1934 года в Харькове.
ГУРЕВИЧ был назначен в Харькове зав<едующим> культпропом Обкома.
Мною и САВИНОЙ было принято решение поручить ГУРЕВИЧУ всю идеологическую работу по линии троцкистской организации по Харьковской области.
Черев непродолжительное время в том же 1934 г. я встретил ГУРЕВИЧА на Артемовской улице и имел с ним разговор.
Я передал ГУРЕВИЧУ указания о необходимости укрепить ряд Харьковских вузов проверенными нашими людьми, что и было выполнено ГУРЕВИЧЕМ.
ГУРЕВИЧ в этом направлении повел работу. В частности, в Харьковский университет был им послав участник нашей организации БРОУН.
В ноябре ГУРЕВИЧА исключили из партии. С этого времена я его не встречал.
После исключения ГУРЕВИЧА из партии ГУРЕВИЧ предполагал выехать из Харькова.
Я считал это нецелесообразным и дал поручение САВИНОЙ встретиться с ГУРЕВИЧЕМ и передать ему об этом.
САВИНА передала эту директиву ГУРЕВИЧУ, и последний остался в Харькове на работе в одной из местных хозяйственных организаций.
Дальнейшую связь с ГУРЕВИЧЕМ держала САВИНА.
Протокол допроса читал, записан с моих слов верно, в чем и расписываюсь
ДОПРОСИЛ:
НАЧ. 7 ОТДЕЛЕНИЯ СПО –
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ (ГЛЕБОВ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 239, Л. 148-161.
[1] Так в тексте. Очевидно, имелось в виду – “обсуждая”.
