ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЕЛЬЧАНИНОВОЙ Веры Александровны от 8 марта 1935 г.
ВОПРОС: Сколько времени Вы работаете в Кремле, каким образом и по чьей рекомендации поступили на службу?
ОТВЕТ: В Кремле работаю с 1930 года. В ЦИК командирована в порядке орабочения аппарата по постановлению Комитета Комсомола Краснохолмской ф<абри>ки.
ВОПРОС: С кем Вы связаны, кто является Вашими близкими друзьями и знакомыми?
ОТВЕТ: Я поддерживала связи только с сослуживцами по Кремлю: БУРКОВОЙ Людмилой – сотрудницей правительственной библиотеки, почти ежедневно до ареста посещала ее. Считала ее наиболее честным человеком. Поддерживала отношение с ГОРДЕЕВОЙ – старшим библиотекарем правительственной библиотеки, за последнее время посетила ее квартиру раза 4. Мне кажется, что ГОРДЕЕВА не была со мной искренна. По комсомольской работе часто приходилось общаться с сотрудниками библиотеки СИМАК и КОНОВОЙ.
ВОПРОС: Что вам известно о лицах чуждых, засоряющих аппарат секретариата ЦИКа, а также и о их к.-р. деятельности?
ОТВЕТ: Атмосфера в аппарате секретариата ЦИК СССР нездоровая. Среди работников аппарата секретариата ЦИКа и правительственной библиотеки я знаю ряд лиц социально-чуждых, коим, по моему мнению, не должно быть места в Кремле. Таковыми являются:
1. МИНЕРВИНА – бывш<ий> личный секретарь тов. Енукидзе. Она дочь священника. Имея мужа – члена коллегии защитников или какого-то судебного работника, она использовывает свое служебное положение для “продвижения” дел в отделе частных амнистий. В этих целях она брала дела по апелляциям из отдела частных амнистий ЦИКа – на дом. Об этом мне говорили сотрудники секретариата ЯКУНЕНКО Казимир и как будто УВАРОВ. МИНЕРВИНА занимается сводничеством – об этом все говорят в аппарате. Устраивает связь сотрудниц секретариата с т. Енукидзе. Так, она у всех на глазах устраивала встречи РАЕВСКОЙ (бывш<ая> княжна) с ЕНУКИДЗЕ.
2. АВСЕНЕВ Михаил Васильевич, б<ес>п<артийный>, бывший белый офицер, старший секретарь секретариата ЦИКа. О нем много писали в газетах. Он бюрократ, плохо относится к подчиненным ему сотрудницам. Зав<едующий> общей частью секретариата, член ВКП(б) БУДКИН говорил мне, что АВСЕНЕВ вредительски относится к делу, что вследствие его невнимательности было отпечатано с ошибками 25000 экземпляров конституций УССР (как будто) и все их потом пришлось уничтожить.
3. МИНДЕЛЬ Раиса Григорьевна, б<ес>п<артийная>, работала до ареста младшим референтом в протокольном отделе. Она дочь банкира. О ее приходе в Кремль рассказывают так: в 1927 году она была приглашена работать из какого-то учреждения на сессии ЦИКа. Так как она была очень красива, то привлекла внимание к себе т. ЕНУКИДЗЕ. Ей была предложена работа в секретариате ЦИКа, а затем она сожительствовала с ЕНУКИДЗЕ, позднее вступала в интимные связи с другими работниками секретариата. От ВОЙТА, члена парткома ЦИКа, мне известно, что она разъезжает по ресторанам и пьянствует.
4. ИГНАТЬЕВ Владимир Иванович (снят с работы в 1934 г.), б<ес>п<артийный>, работал редактором-консультантом. Он был министром в правительстве Керенского. В ЦИКе пользовался большим доверием, в частности, со стороны т. ЕНУКИДЗЕ.
5. ПОНТОВИЧ [1], Эдуард Эдуардович, б<ес>п<артийный>, преемник ИГНАТЬЕВА по должности редактора-консультанта. Снят с работы 1.II.35 г. О нем мне говорила БУРКОВА, что он польский помещик. Говорили также, что меня как комсомолку он не хотел пускать в консультационный отдел, чтобы не иметь “посторонних”.
6. БОЛЬШИХ Ирина Васильевна, б<ес>п<артийная>, контролер общей части ЦИКа. Она, по моему мнению, антисоветский человек, ярая антиобщественница, на предложение включиться в общественную работу она отвечает: “Кому это нужно – заниматься общественной работой?”… “Кому это нужно – по собраниям трепаться?”… Я на нее обратила внимание еще потому, что она пыталась фотографировать зачем-то Красную площадь из Кремля.
7. УВАРОВ, член ВКП(б), консультант комиссии частных амнистий, он сожительствует с РАЕВСКОЙ (б<ывшей> княжной). Рвач. Любит сорвать все что можно и где можно.
8. ЕФИМОВ – зав<едующий> архивом, б<ес>п<артийный>, сын священника. Он группируется с названным мною выше белым офицером АВСЕНЕВЫМ и бывшим офицером, б<ес>п<артийным> МЮФКЕ – зам<естителем> заведующего отделом снабжения при секретариате.
9. ВОРОНЕЦКАЯ – машинистка из какой-то зажиточной семьи. Несоветский человек. Заниматься общественной работой она считает ниже своего достоинства, кичится тем, что сожительствует с ЕНУКИДЗЕ. О нем она говорит: “Хороший старик – на него можно влиять”.
В правительственной библиотеке также “букет” чуждых лиц:
10. ДАВЫДОВА Зинаида Ивановна, сестра ИГНАТЬЕВА, бывшего министра.
11. РОЗЕНФЕЛЬД Нина Александровна, родственница Л.Б. КАМЕНЕВА. Сама она, по словам БУРКОВОЙ, урожденная княжна. Дружит с ДАВЫДОВОЙ и другими социально-чуждыми лицами.
12. РАЕВСКАЯ Елена Юрьевна, бывш<ая> княжна. Она известна своей распущенностью. Пьянствовала и путалась со многими ответственными работниками аппарата секретариата ЦИКа, в том числе и с ЕНУКИДЗЕ.
13. ГОГУА Ирина – по словам БУРКОВОЙ, является дочерью известного меньшевика. Она антиобщественный человек. Ведет себя вульгарно. Пьянствует. Она сожительствовала с зам<естителем> зав<едующего> секретариатом СОТСКОВЫМ. Имеет от него ребенка.
В аппарате секретариата ЦИКа существует мнение, что наиболее интересные женщины использовывались ЕНУКИДЗЕ, а затем шли “по рукам” других менее ответственных сотрудников секретариата. Сотрудницы БУРКОВА, ЗЫРЯНОВА и бывш<ая> сотрудница сек<ретариа>та ЦИКа ПОЛЯНСКАЯ мне говорили, что из работающих в аппарате в половой связи с ЕНУКИДЗЕ находились: МИНДЕЛЬ, РОГАЧЕВА, РАЕВСКАЯ, ВОРОНЕЦКАЯ и сотрудница секретариата ЦИКа (экспедитор) Маруся БАМБУРОВА. Ясно, что в основу половой связи с ЕНУКИДЗЕ клались желания женщин использовать его в своих интересах.
Эти связи в ряде случаев становились основанием для продвижения, пользования условиями, квартирами и путевками на лучшие курорты. По моему мнению, благодаря связям с ЕНУКИДЗЕ МИНДЕЛЬ из машинисток стала референтом; РОГАЧЕВА, б<ес>п<артийная>, стала секретарем секретной части ЦИКа. МИНЕРВИНА получила две квартиры. О нездоровой атмосфере в секретариате ЦИКа у меня были разговоры с зам<естителем> зав<едующего> секретариатом СОТСКОВЫМ, чл<еном> парткома ОБУХОВЫМ и др<угими>. Из разговоров с ними я убедилась, что они и сами знали это.
ВОПРОС: Какие к.-р. разговоры и к.-р. клевету Вы слышали от названных Вами лиц?
ОТВЕТ: Эти лица не были со мной откровенны. Они не доверяли мне. Сотрудница библиотеки БУРКОВА передала мне клевету о том, что АЛЛИЛУЕВА умерла не естественной смертью, а отравилась, потому что не могла жить со СТАЛИНЫМ. Рассказывала о том, что т. СТАЛИН переехал жить в квартиру БУХАРИНА, что именно в связи с этим переездом нам запретили вход в Кремль через Троицкие ворота, т.к. в этом случае мы бы ходили мимо квартиры т. СТАЛИНА. БУРКОВА говорила, что сведения ею получены от сотрудницы библиотеки СИНЕЛОБОВОЙ, которая, в свою очередь, узнала все это от своего брата Алексея СИНЕЛОБОВА, работающего в комендатуре Кремля.
ВОПРОС: Какие еще к.-р. разговоры Вы слышали?
ОТВЕТ: Больше ничего не знаю.
ВОПРОС: Вы говорите неправду. Вы сами распространяли к.-р. клевету. Припомните Ваши разговоры по поводу убийства т. КИРОВА?
ОТВЕТ: Я припоминаю разговор об этом. Это было в один из первых дней после убийства т. КИРОВА. Я сидела в столовой с МИНЕРВИНОЙ и ГОГУА Ириной. Ирина рассказывала, что она слышала, что убийца т. КИРОВА, член ВКП(б), работал в Смольном и что убийство было совершено на личной почве. В беседе я высказала предположение, что это возможно в том случае, если в дело замешана женщина.
ВОПРОС: Какие еще были разговоры по поводу убийства т. КИРОВА?
ОТВЕТ: Разговоров о том, что убийство т. КИРОВА – личное дело НИКОЛАЕВА, что оно совершено по частным, личным мотивам, – было много. Всех так говоривших не могу назвать, потому что не помню. Припоминаю разговор <с> БУРКОВОЙ. Она мне говорила, что в военных кругах идут разговоры об убийстве тов. КИРОВА, что оно совершено НИКОЛАЕВЫМ по личным мотивам. Сотрудник декретно-справочного отдела ВИНОГРАДОВ при мне в присутствии ряда сотрудников отдела говорил, что убийство КИРОВА совершено НИКОЛАЕВЫМ по личным мотивам.
Так же говорил ПОНТОВИЧ консультанту секретариата ПЛИНЕРУ. ПОНТОВИЧ говорил, что политических мотивов для убийства КИРОВА не должно быть, если даже НИКОЛАЕВ и зиновьевец, т.к. он, ПОНТОВИЧ, не помнит, чтобы КИРОВ как-нибудь отличался в борьбе с зиновьевцами.
ВОПРОС: Вы показали, что БУРКОВА Ва рассказывала слухи об убийстве КИРОВА среди военных кругов. Кого она имела в виду?
ОТВЕТ: По-моему, это разговоры из комендатуры Кремля. БУРКОВА слышала это от СИНЕЛОБОВОЙ, а та рассказывала якобы со слов своего брата СИНЕЛОБОВА – сотрудника комендатуры Кремля.
ВОПРОС: Кто такой ВИНОГРАДОВ?
ОТВЕТ: Беспартийный. Я о нем ничего не знаю. Все его считают болтуном, обывателем.
ВОПРОС: Вы скрываете от следствия к.-р. разговоры, которые Вы знаете и в которых сами участвовали. ГОРДЕЕВА показала, что Вы рассказывали ей о том, что убийство тов. КИРОВА носило личный характер, что политическая почва убийства исключена. Вы уверяли ГОРДЕЕВУ, что Ваши сведения достоверны, и просили держать их в секрете.
ОТВЕТ: Я действительно говорила ГОРДЕЕВОЙ о частных мотивах убийства КИРОВА. Объясняю это тем, что я оказалась в плену этих к.-р. разговоров и клеветы, которые ходили в аппарате ЦИКа об убийстве т. КИРОВА, и эту клевету передала ГОРДЕЕВОЙ. Никаких других “достоверных” источников, кроме названных мною лиц (БУРКОВА, ВИНОГРАДОВ, ПОНТОВИЧ) я не знаю. В разговоре с ГОРДЕЕВОЙ я не делала из этого секрета.
Протокол допроса мною прочитан. Показания записаны верно.
ЕЛЬЧАНИНОВА.
Допросил:
Пом. Нач. 5 Отд. СПО ГУГБ (ГОЛУБЕВ)
верно: Уполн. Уемов
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 108, Л. 145-152.
[1] В тексте ошибочно – “Пантович”.
