ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

РЕШЕТНИЧЕНКО, Петра Ивановича, от 8-го июля 1936 г.

 

1895 г<ода> р<ождения>, украинец, гр<аждани>н СССР, беспартийный, юрисконсульт завода “Клейтук”. С 1918 по 1924 г. на командных должностях в красной армии, был один год на территории белых.

 

ВОПРОС: Вы подтверждаете ранее данные Вами показания о Ваших террористических настроениях?

ОТВЕТ: Да, подтверждаю.

ВОПРОС: На предыдущем допросе Вы скрыли от следствия свои террористические намерения и подготовку террористического акта против руководителей партии и правительства. Следствие требует от Вас откровенных показаний?

ОТВЕТ: Я решил искренне рассказать следствию о проводи­мой мною работе по подготовке террористического покушения против Сталина.                                

ВОПРОС: Что Вами конкретно было сделано для подготовки террористического покушения против Сталина?

ОТВЕТ: Для подготовки террористического покушения против Сталина я организовал боевую террористическую группу, в состав которой вошли: я – РЕШЕТНИЧЕНКО Петр, ЧУПРИНОВ, МАТЮШЕНКО, ЗОЛОТАРЕВ и ИСПОЛАТОВСКИЙ.

ВОПРОС: Кто эти люди? Дайте показания о политической физиономии каждого из них.

ОТВЕТ: Все перечисленные мною лица, входящие в состав организованной мною боевой террористической группы, являются крайне враждебно настроенными по отношению к руководителям партии и правительства. Наиболее активным среди них является ЧУПРИНОВ – юрисконсульт мыловаренного завода, исключенный из партии за троцкистскую деятельность. ЧУПРИНОВ – крайне настойчивый и решительный человек, дово­дящий до конца раз начатое им дело. ИСПОЛАТОВСКИЙ – работает начальником хозяйственного довольствия в Высшей школе Центрального совета Осоавиахима, настроен крайне враждебно; ЗОЛОТАРЕВ – работает начальником материального обеспе­чения той же школы. Я его знаю как человека, ненавидящего партию и советскую власть. ЗОЛОТАРЕВ выбыл из партии меха­нически. И, наконец, МАТЮШЕНКО – активный троцкист, крайне озлобленный и готовый на все.

ВОПРОС: Дайте подройте показания, каким образом Вами была создана эта боевая террористическая группа?

ОТВЕТ: В 1931 году я из г. Ставрополя приехал в Москву и поселился на квартире жены моего брата РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира – КУЗНЕЦОВОЙ Киры Григорьевны. В ряде бесед с ней она мне сообщила, что мой брат РЕШЕТНИЧЕНКО Владимир до дня своего ареста вел активную троцкистскую работу и был связан с троцкистской организацией на “Мосэнерго”. Она мне также рассказала о том, что она вместе с ним принимала активное участие в троцкистской работе, и он дал ей задание в случае провала работу продолжать, связавшись с кем-либо из активных троцкистов. В частности, она сообщила мне, что брат усиленно рекомендовал ей вызвать меня из Ставрополя в Москву и привлечь меня к нелегальной троцкистской работе. В дальнейшей беседе она прямо указала, что необходимо возобновить троцкистскую деятельность, предложив мне принять в ней участие.

ВОПРОС: Как Вы отнеслись к предложению КУЗНЕЦОВОЙ при­нять участие в нелегальной троцкистской деятельности?

ОТВЕТ: Будучи сам резко антисоветски настроен, я дал сог­ласие принять участие в нелегальной троцкистской деятельно­сти, после чего она предложила мне приступить к сколачива­нию нелегальной троцкистской группы. Вскоре в состав группы нами был привлечен крайне враждебно настроенный троцкист МАТЮШЕНКО, которого я вовлек в группу через КУЗНЕЦОВУ. Не имея больших связей среди троцкистов в Москве, я вызвал из Ставрополя в Москву своего старого знакомого троцкиста ЧУПРИНОВА, с которым я был связан по нелегальной контррево­люционной деятельности по г. Ставрополю. ЧУПРИНОВ вскоре прие­хал и быстро вошел в состав нашей группы. КУЗНЕЦОВА полунамеками в письмах информировала РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира, на­ходящегося в В<ерхне>уральском политизоляторе, о том, что приехал я, и о том, что я принимаю участие в подпольной деятельно­сти. С этого времени между мной и братом установилась регу­лярная переписка.

ВОПРОС: Нам известно, что с Владимиром РЕШЕТНИЧЕНКО Вы установили более тесный контакт и получали от него установки в части развертывания нелегальной троцкистской деятельности?

ОТВЕТ: Да, я дожжен признать, что я получал установки но линии троцкистской деятельности от своего брата Владимира РЕШЕТНИЧЕНКО. Это было следующим образом: в 1932 г. после его пребывания в Суздальском политизоляторе я получил от него письмо о том, что он находится в Бутырском изо­ляторе, куда просит прийти меня к нему на свидание. На свидании с ним в Бутырском изоляторе присутствовали я и моя жена – Нина Иосифовна РЕШЕТНИЧЕНКО. После очень короткого разговора на бытовые темы он передал мне буквально следующее – я остался таким, каким был. Сейчас все зло в нем, надо его убрать во что бы то ни стало, и шепотом чуть слышно произнес: убрать Сталина.

Зная взгляды брата, я понял, что речь идет об активизации деятельности группы по линии террора. Надо сказать, что эта установка брата соответствовала и тем беседам, которые велись до последнего времени, в частности, ЧУПРИНОВ незадолго до этого в беседе на квартире КУЗНЕЦОВОЙ выдвинул вопрос о подготовке террористического акта против Сталина.

ВОПРОС: Какие мероприятия террористического характера обсуждались участниками Вашей группы в 1932-33 г.г.?

ОТВЕТ: На сборищах участников нашей группы, происходивших на квартире КУЗНЕЦОВОЙ, где присутствовали: КУЗНЕЦОВА, МАТЮШЕНКО, я и ЧУПРИНОВ, ‒ ЧУПРИНОВ неоднократно поднимал вопрос о подготовке террористического акта против Сталина, причем он говорил, что нужно установить систематическое наблюдение за членами правительства и, в частности, за Сталиным. В частности, он указывал, что наблюдение надо установить где-нибудь около Кремли или около Большого театра, особенно перед праздниками, когда туда приезжают члены правительства и Сталин. На эти соображения ЧУПРИНОВА я ему ответил, что необходимо приобрести оружие, иначе вся работа по подготовке будет бесцельна. К началу 1933 года нами был намечен следующий план нашей деятельности по подготовке терро­ристического акта. КУЗНЕЦОВА и ЧУПРИНОВ (Матюшенко был арестован и выслан) должны были установить наблюдение за членами правительства, а мне было поручено познакомиться с людьми, у которых можно будет достать оружие.

ВОПРОС: Что Вы предприняли для того, чтобы раздобыть ору­жие?

ОТВЕТ: В 1933 г. я был призван Райвоенкоматом как лицо среднего начсостава на переподготовку и был направлен в военный лагерь Городского Совета Осоавиахима. Это было в конце лета 1933 года. Там я впервые встретился с ЗОЛОТАРЕ­ВЫМ Николаем Сергеевичем и ИСПОЛАТОВСКИМ Михаилом Алексееви­чем. ЗОЛОТАРЕВ был моим непосредственным начальником. Тут же в лагере я сошелся с ними довольно близко. После ухода из лагеря продолжал с ними встречаться. Я продолжал также с ними встречаться и поступив юрисконсультом на завод “Клейтук”. Причем из ряда бесед с ними я установил, что оба они резко антисоветски настроены, и особенно озлоблен ЗОЛОТАРЕВ. Их я и наметил обработать для того, чтобы через них достать оружие.

ВОПРОС: Какие еще указания Вы получили от Владимира РЕШЕТНИЧЕНКО по лини Вашей подпольной контрреволюционной деятельности?

ОТВЕТ: В конце 1933 г. РЕШЕТНИЧЕНКО Владимир мне сообщил, что он освободился из политизолятора и находится в ссылке в Архангельске. Полунамеками, в зашифрованной форме, он писал мне, что нужно быть смелее, действовать решительнее, ибо обстановка в стране, как он писал, достаточно назрела. В нескольких письмах он особенно резко обрушился на меня за мою медлительность и просил приехать самого или прислать жену для получения его указаний.

ВОПРОС: Выполнили ли Вы указания РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира о поездке к нему за получением директив?

ОТВЕТ: Ввиду того, что по служебным делам я поехать не мог, я направил туда свою жену, которая в то время уже была в курсе всей нашей подпольной деятельности, но не была привле­чена к активной работе вследствие ее болезненного состояния.

ВОПРОС: Какие директивы от РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира Вам привезла жена?

ОТВЕТ: Это было в начале 1934 года, вернувшись из Архан­гельска, моя жена сообщила мне, что она имела несколько бе­сед с РЕШЕТНИЧЕНКО Владимиром и рассказала ему о той работе, которая ведется мною в Москве. В ответ на это РЕШЕТНИЧЕНКО Владимир в резкой форме с негодованием обрушился на нее, указав, что сделано мною недостаточно, нужно создать крепко спаянную боевую террористическую группу, которая бы всерьез занялась подготовкой террористического акта. Тут же он дал ряд указаний о том, как надо подготовить террористический акт. РЕШЕТНИЧЕНКО Владимир дал указания взять исполнение террористического акта мне самому лично и привлечь к этому делу еще ЧУПРИНИНА, причем он рекомендовал после того, как будет приобретено оружие, провести его тщательную пристрелку для того, чтобы при покушении бить наверняка. 

ВОПРОС: С кем из участников группы Вы обсуждали указания Владимира РЕШЕТНИЧЕНКО?

ОТВЕТ: В различное время я обсуждал эти указания с участниками группы, с каждым в отдельности. С ЧУПРИНОВЫМ я обсуждал их в 1934 г. по пути следования к месту работы, т.к. предприятия, где мы работали, находятся неподалеку друг от друга, и мы ездили на работу вместе. Перед ЗОЛОТАРЕВЫМ и ИСПОЛАТОВСКИМ поставить вопрос вплотную я не решался, пока в одной из бесед сам ЗОЛОТАРЕВ не высказал мне резко враждебных настроений к руководителям партии и правительства. После этого я поставил перед ним вопрос о боевой работе в группе, и он дал на это согласие. Далее, зная, что ИСПОЛАТОВСКИЙ является лучшим другом ЗОЛОТАРЕВА и что ЗОЛОТАРЕВ ему мо­жет передать мой разговор с ним, я решил сам поговорить с ИСПОЛАТОВСКИМ. Разговор с ИСПОЛАТОВСКИМ, происходивший у меня дома в конце 1934 г., был совершенно аналогичен тому разговору, который я имел с ЗОЛОТАРЕВЫМ. Поговорив с каждым из участников группы в отдельности, я решил, что пора собрать всех участников группы для более конкретной беседы. КУЗНЕЦОВУ я решил во все детали подготовки пока что не посвящать.

ВОПРОС: Какой план совершения террористического покушения был разработан Вашей группой?

ОТВЕТ: Обсуждение плана подготовки террористического покушения состоялось на квартире ЗОЛОТАРЕВА в начале 1935 года. Присутствовали я, ЗОЛОТАРЕВ и ИСПОЛАТОВСКИЙ. ЧУПРИНОВ в силу каких-то обстоятельств отсутствовал. Я изложил следую­щие свои соображения: составленный мною план, сказал я, состоит из двух частей: первая – подготовительно-разведывательная часть и вторая часть – боевая, непосредственного действия. Первой подготовительно-разведывательной части ставилось в качестве задачи: изучение условий, обеспечивающих наилучшие возможности для организации террористического акта, подготовку людей и боеприпасов для этого. Во второй части предусматривалось, что основным оружием для совершения тер<рористического> акта должен являться “наган”, что теракт должен совершить я. Здесь же предусматривалось, что террористический акт может совершить каждый член организации, для кого в силу случайных обстоятельств создались бы благоприятные условия к тому.

ВОПРОС: Какое участие в разработке плава принимали ЗОЛОТАРЕВ и ИСПОЛАТОВСКИЙ?

ОТВЕТ: ЗОЛОТАРЕВУ принадлежит инициатива постановки вопроса о совершении террористического акта не только над Сталиным, но и Ворошиловым. Его предложение вытекало из возможности совершения теракта во время присутствия Ворошилова на различных стрелковых соревнованиях. ИСПОЛАТОВСКИЙ же в свою очередь предложил совершить террористический акт мне и ЧУПРИНОВУ во время демонстрации, но в дальнейшем об­суждении этот вариант отпал, т.к. я мог пойти только с колонной Пролетарского района, которая проходит обычно далеко от мавзолея. В конце обсуждения этого вопроса все пришли к выводу о том, что лучше всего совершить террористический акт во время следования правительственной машины где-нибудь на окраине города, при этом я сообщил, что в этом отношении кое-что уже сделано.

ВОПРОС: Что именно в этом отношении было сделано?

ОТВЕТ: ЧУПРИНОВ, в то время проживавший на улице Воров­ского, информировал меня, что, проживая недалеко от Арба­та, он во время прогулок наблюдает за правительственными машинами и не раз видел машину Ворошилова и Сталина. ЧУПРИНОВ также рассказывал, что он пробовал выслеживать Стали­на около Кремля.

ВОПРОС: Вы информировали ЧУПРИНОВА о совещании у ЗОЛОТА­РЕВА?

ОТВЕТ: Да, информировал.

ВОПРОС: Что Вами было практически сделано по данному пла­ну?

ОТВЕТ: Согласно утвержденного нами плана каждый из членов боевой террористической группы должен был периодически один раз в 2-3 месяца информировать меня о проделанной им работе. В декабре месяце 1935 г. ЧУПРИНОВ по дороге на завод “Клейтук” сообщил мне, что он неоднократно бывал в ве­чернее время у различных ворот Кремля в надежде увидеть Сталина и что его попытки не увенчались успехом. ИСПОЛАТОВСКИЙ, будучи у меня на квартире в январе 1936 г., сообщил мне о том, что он обеспечил возможность снабжения, как он сказал, “целой роты” оружием. Он же сообщил мне в о том, что среди работников Осоавиахима им организована группа людей, враждебно настроенных по отношению к партии и советской власти.

В конце 1935 г. ЗОЛОТАРЕВ информировал меня о том, что он также имеет возможность предоставить в распоряжение нашей группы оружие, что им также подготовлена группа людей в три человека, которых мы можем использовать в качестве разведчиков.

ВОПРОС: Как Вы отнеслись к сообщению ЗОЛОТАРЕВА?

ОТВЕТ: Получив такую информацию от ЗОЛОТАРЕВА, я предло­жил ему сохранить данные возможности к обеспечению нас оружием и крайне осторожно отнестись к лицами, им подобранным, тогда же я сказал ему, что этих людей надо тщательно проверить и не менее тщательно над ними поработать для того, чтобы их можно было действительно использовать для организации террористического акта.

ВОПРОС: А какие указания Вы дали ИСПОЛАТОВСКОМУ?

ОТВЕТ: По части оружия я дал ИСПОЛАТОВСКОМУ аналогичное указание, как и ЗОЛОТАРЕВУ. Я просил ИСПОЛАТОВСКОГО позна­комить меня с лицами, им подобранными для оказания помощи нам.

ВОПРОС: Он познакомил Вас с ними?

ОТВЕТ: Я был арестован, а поэтому меня с ними познакомить он не успел.

ВОПРОС: О каких возможностях в порядке приобретения оружия говорили Вы, ЗОЛОТАРЕВ и ИСПОЛАТОВСКИЙ? 

ОТВЕТ: Я не считал нужным входить в детали и подробности обстоятельств, дающих им возможность обеспечить нас оружием. Для меня было достаточно того, что эти возможности созданы.

ВОПРОС: Вы сообщали РЕШЕТНИЧЕНКО Владимиру о результатах Вашей работы?

ОТВЕТ: Да, сообщал.

ВОПРОС: Каким образом?

ОТВЕТ: В 1935 г. весной из г. Архангельска в г. Москву приезжал один из товарищей РЕШЕТНИЧЕНКО (фамилии его сейчас не помню), с ним я передал план наших мероприятий и резуль­таты о нем.

ВОПРОС: Вы ему письменно сообщали?

ОТВЕТ: Нет, я передал это на словах.

ВОПРОС: Как Вы узнали, что этот человек был именно от РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира?     

ОТВЕТ: Когда из г. Архангельска приехала РЕШЕТНИЧЕНКО Нина, она передала мне о том, что должен приехать товарищ, который назовет себя “философом” – это значит, что данный товарищ есть именно тот человек, которому я могу передать все, что найду нужным для информации к РЕШЕТНИЧЕНКО Владимиру.

ВОПРОС: А какие установки передал Вам этот представитель РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира?

ОТВЕТ: Он подтвердил те установки, которые были привезены мне РЕШЕТНИЧЕНКО Ниной, и передал установку РЕШЕТНИЧЕНКО Вла­димира о том, чтобы мы максимально конспирировали свою деятельность, ограничили бы ее узким кругом лиц, не торопились бы и тщательно подготовились бы к действиям.

ВОПРОС: С кем из членов нелегальной контрреволюционной троцкистской организации г. Москвы Вы как организатор бое­вой террористической группы имели связь?

ОТВЕТ: Зная от РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира о том, что суще­ствует широко разветвленная нелегальная троцкистская организация в г. Москве, я вместе с тем был предупрежден Владимиром РЕШЕТНИЧЕНКО о том, чтобы связь с этой организацией я не устанавливал.

ВОПРОС: Чем выразилась необходимость такой установки?

ОТВЕТ: Конспиративными соображениями.

ВОПРОС: А из членов нелегальной троцкистской организации г. Москвы знал кто-либо о Вашей деятельности?

ОТВЕТ: Да, знали.

ВОПРОС: Назовите этих людей?

ОТВЕТ: Я не помню сейчас их фамилии, вспомню – скажу.

ВОПРОС: А откуда Вы знаете, что они знали о Вашей дея­тельности?

ОТВЕТ: По данной мне установке Владимира РЕШЕТНИЧЕНКО я знал о том, что о деятельности моей те, кому следует, знают.

ВОПРОС: К чему им надо было знать о деятельности Ва­шей группы?

ОТВЕТ: В нужный для них момент я должен был снабдить их оружием.

ВОПРОС: Данные лица обращались к Вам?

ОТВЕТ: Нет, не обращались.

ВОПРОС: Следовательно, оружие Вы готовили не только для членов своей террористической группы, но и для нелегальной троцкистской организации г. Москвы?

ОТВЕТ: Именно так; этим о объясняется то, что ЗОЛОТАРЕВ и ИСПОЛАТОВСКИЙ обеспечивали возможность снабжения оружием неограниченного количества людей. Масса членов нелегальной контрреволюционной организации в г. Москве, по данной мне установке РЕШЕТНИЧЕНКО Владимира, должна была быть вооружена для массового вооруженного выступления в нужный момент.

ВОПРОС: Вы ДРЕЙЦЕРА знаете?

ОТВЕТ: О ДРЕЙЦЕРЕ мне много рассказывала КУЗНЕЦОВА как о руководителе троцкистской организации. –

 

ДОПРОСИЛИ:

 

НАЧ. СПО УГБ УНКВД МО – КАПИТАН

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ – ЯКУБОВИЧ

 

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ 1 ОТД. СПО УГБ –

Младший Лейтенант Гос. Безопасности – ШЕЙДИН.

 

Верно:

 

НАЧАЛЬНИК СПО УГБ УНКВД МО –

Капитан Госуд. Безопасности: (ЯКУБОВИЧ)

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 169, Л. 75-87.