ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ДМИТРИЕВА, Николая Александровича, от 10/1-35 г.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что в Москве происходили нелегальные сборища членов к.-р. зиновьевской организации. Что Вам известно об этих сборищах и участвовали ли Вы на них?
ОТВЕТ: Я лично присутствовал на одном из сборищ участников к.-р. зиновьевской организации на квартире КОЖУРО в ноябре-декабре 1932 г. Я был приглашен на это собрание ГОРШЕНИНЫМ в один из моих приездов в Москву из Саратова. Тогда собрались: ГОРШЕНИН, КОЖУРО, КОСТИНА, я – ДМИТРИЕВ Николай и, кажется, ЛУКЬЯНОВ.
ГОРШЕНИН вернулся только что из командировки в В<осточную> Сибирь и информировал собравшихся о своих впечатлениях о “сибирской деревне”. В своей информации ГОРШЕНИН констатировал, что, по его мнению, в Сибири имеет место всеобщее недовольство крестьянства политикой Соввласти и что положение настолько серьезно, что в ближайшее время следует ожидать ряд крестьянских восстаний в Сибири. Как выход из этого положения ГОРШЕНИН предлагал отказаться от политики коллективизации и ликвидации кулачества как класса, т.е. рекомендовал путь капиталистической реставрации. Общее мнение собравшихся было на стороне ГОРШЕНИНА.
Должен отметить, что, будучи связанным с ГОРШЕНИНЫМ до конца 1932 года, я из бесед с ним вынес мнение о том, что в Москве существует к.-р. группа зиновьевцев, которая вербует новых участников и направляет их деятельность по к.-р. руслу. Собрание членов к.-р. организации на квартире КОЖУРО окончательно убедило меня в этом, несомненно, что московская к.-р. организация была связана с ленинградской и, в частности, одной из линий связей на Ленинград являлся АНИШЕВ, ибо в разговорах с ГОРШЕНИНЫМ, когда он узнал, что я направляюсь на работу в Ленинград, он меня спрашивал, связан ли я с АНИШЕВЫМ, который жил в Ленинграде уже несколько лет.
ВОПРОС: Какие политические беседы вы имели с ФАЙВИЛОВИЧЕМ при встречах у него на квартире в гор. Москве?
ОТВЕТ: В беседах с ФАЙВИЛОВИЧЕМ мы оба высказывали мнение о необходимости привлечения к руководящей работе в партии бывш<их> лидеров оппозиции – ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, полагая, что с приходом к руководству и изменением отношения к ним изменится и положение в партии всех зиновьевцев. В частности, говоря ФАЙВИЛОВИЧУ о себе, я указал, что по своему складу и характеру являюсь типом партийного работника, а партия меня как зиновьевца держит на хозяйственной работе, при этом возможность моего перехода на партийную работу я увязывал только с возвращением на руководящую работу ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА. В беседах с ФАЙВИЛОВИЧЕМ мы также высказывали сомнение в ряде мероприятий партии. Я помню, что в этом плане мы с ним беседовали о том, что партия неправильно разрешает мясную проблему, что не принимает мер к ликвидации существующего промтоварного голода, что в деревне крестьян слишком обременяют налогами и заготовками и т.д., скатываясь в разрешении этих вопросов на позиции правых.
Показания с моих слов записаны верно и мною прочитаны –
ДОПРОСИЛ:
Уполн. 2 Отд. СПО – ГОЛУБЕВ И.В.
Верно: Хватов
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 134, Л. 77-79.
