Копия

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

РЭМ Михаила Семеновича – от 24 декабря 1934 г.

В дополнение своих показаний от 22. XII припоминаю, что на совещании, которое проводил ЗИНОВЬЕВ в квартире ШАРОВА (осень 1928 г.), ЗИНОВЬЕВ говорил также о решениях Пленума ЦК ВКП(б). Он – ЗИНОВЬЕВ высказывал удовлетворение по поводу разногласий с правыми, он считал тогда, что затруднения, вызванные разногласиями в руководстве, удастся использовать для прихода его – ЗИНОВЬЕВА на руководящую работу в партии.

ВОПРОС: Расскажите о Ваших встречах и о содержании разговоров с ШАРОВЫМ?

ОТВЕТ: ШАРОВА я встречал в разные годы, бывая в Москве, я заходил к нему на квартиру по Тихвинской улице. ШАРОВ, при всех встречах высказывал резкое недовольство и враждебное отношение к руководителям партии.

1929 год. После обращения ЦК о самокритике в Ленинграде был вскрыт ряд безобразий, и в связи этим сняли с работы работников КК ДЕСОВА, РЕКСТИНА и др. По этому поводу ШАРОВ высказался отрицательно, указывая, что т. СТАЛИН и т. КИРОВ сняли этих работников якобы по личным мотивам.

1932 год. Будучи в командировке в ЦК ж<елезно>д<орожников>, заходил к ШАРОВУ. Настроение у него было несколько лучше, однако и на этот раз он высказывал критические замечания о положении в стране, о снабжении хлебом, о недочетах в общественном питании. Он рассказал, что в Калинине на почве тяжелых условий была волынка среди рабочих. ШАРОВ спрашивал тогда меня, не вижусь ли я с В. ЛЕВИНЫМ; выругал меня за то, что я не был на похоронах ШУРЫГИНА.

В 1934 г. в марте я был в командировке, встретил ШАРОВА у б<ывшего> театра и затем поехали к нему на квартиру. Тогда ШАРОВ высказывал недовольство тем, что его, опытного текстильщика, используют неправильно, дали канцелярскую работу. ШАРОВ высказал удовлетворение восстановлением в партии ЗИНОВЬЕВА, но в то жe время он говорил, что большой работы ему не дадут, “пошлют, наверное, в “Вечернюю Москву” или составлять “блокнот агитатора””. Причину недопуска ЗИНОВЬЕВА к руководящей работе в партии ШАРОВ видел в тов. СТАЛИНЕ и по этому поводу высказался резко отрицательно по адресу тов. СТАЛИНА, клеветнически объяснив мне эту линию руководства партии.

Отрицательные настроения ШАРОВ высказал тогда также по адресу т. Л.М. КАГАНОВИЧА, особенно по вопросу о подборе последним ближайших помощников в работе; ШАРОВ говорил, что для Москвы дают очень много денег в ущерб общегосударственным интересам, обвиняя в этом т. КАГАНОВИЧА.

Возможно, часть этих разговоров: о восстановлении ЗИНОВЬЕВА в партии, о личных обидах ШАРОВА на его якобы неправильное использование, – относится к предыдущей беседе – к концу 32 или началу 33 года.

ВОПРОС: Признаете ли Вы контрреволюционный характер всех этих разговоров ШАРОВА?

ОТВЕТ: Да, я признаю это. Все эти разговоры направлены на дискредитацию линии партии, на дискредитацию руководства партии, но в то время мне это казалось простым брюзжанием “обиженного” человека.

ВОПРОС: Какую цель преследовал ШАРОВ, освещая в беседах с Вами в к.-p. духе положение в стране и высказывая враждебное отношение к руководству ВКП(б)?

ОТВЕТ: ШАРОВ знал меня как активного участника зиновьевско-троцкистского блока и этими разговорами он хотел, видимо, вновь втянуть меня в активную борьбу с партией.

ВОПРОС: Следовательно, Вы признаете, что эти беседы ШАРОВА с Вами являются одним из способов организованной, подрывной работы в партии?

ОТВЕТ: Да, признаю.

РЭМ

Допросил: НАЧ. 6 ОТД. ОО СПО ГУГБ – КОРКИН

Верно. – Потрохова

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 121, Л. 139-141.