ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КИЛЛЕРОГА Михаила Марковича, –
от 10 октября 1936 года.
Вопрос: В протоколе допроса от 5 октября Вы доказали, что в беседах с ОРЛОВЫМ и ЛЕЙБМАНОМ Вы говорили о расстановке членов троцкистско-террористической организации на разных участках идеологического фронта и в партийном аппарате.
Расскажите, как были тогда расставлены силы Вашей организации?
Ответ: Как я уже показал следствию, я с февраля 1934 года начал входить в курс деятельности троцкистско-террористической организации на Украине. Естественно, меня интересовал вопрос о том, кто и на каком участке ведет работу по заданию организации. Из бесед, которые я вел с рядом лиц – с КОЦЮБИНСКИМ, ЛЕВИКОМ, ЗОРИНЫМ, Б. ЛИФШИЦЕМ, ОРЛОВЫМ и ЛЕЙБМАНОМ, – в феврале и марте, мне известно, что к тому времени, в марте 1934 года, троцкистско-террористические группы существовали: в Харькове – в ВУАМИИНе во главе с ЛЕВИКОМ и НАУМОВЫМ, в аппарате горкома – ВАСИЛЬКОВ и ЕРМОЛОВ, в дальнейшем и ОСАДЧИЙ, в редакции “Соц<иалистична> Харкивщина” – СОДИН, на Южной дороге – ЗОРИН, в университете – БЛУДОВ, в институте марксизма – БРОНОВ, на курсах марксизма в Артемовне – ПОСВОЛЬСКИЙ, в Харьковском авиационном институте – КОТЛЯРЕНКО. По Харькову вели работу как руководящие члены троцкистско-террористической организации: в аппарате Совнаркома и Наркоматов – АХМАТОВ, в ВУСПС и издательстве “Украинский Рабочий” – Б. ЛИФШИЦ.
Активное участие в работе троцкистско-террористической организации в Харькове принимал<и> МИХАЙЛИК и БЕНЕДИКТОВ. Близко к организации стояли, как меня об этом информировали ЗОРИН и Б. ЛИФШИЦ, – ЛАРИН, связанный через ЧЕРНЯХОВСКУЮ с П. ЛОГИНОВЫМ [1], и РАИСОВ, связанный с ЛЕЙБМАНОМ. О РАИСОВЕ мне также ЛЕЙБМАН сказал в марте 1934 года как о близко стоящем к организации. Это – по Харькову; по Киеву, как я уже говорил раньше, я со слов КОЦЮБИНСКОГО знал, что руководящим ядром организации являлись МУСУЛЬБАС, И. ГУРЕВИЧ и САВИНА. Подробнее я уже узнал о киевской группе, когда связался с И. ГУРЕВИЧЕМ о чем я дальше скажу.
О группе в Донбассе меня проинформировал ФУРЕР, но более подробно СЕРГЕЕВ, с которым я связался, о чем я также дальше покажу.
Вопрос: Ваш ответ не полный. Укажите подробно, когда, с кем, при каких обстоятельствах велись с Вами беседы о расстановке сил в Вашей троцкистской организации?
Ответ: Дело в том, что информацию о расстановке сил в организации я получал не от одного лица и не в процессе таких специальных бесед, о которых я мог бы помнить сейчас. Я только помню, что о ЕРМОЛОВЕ мне сказал ЗОРИН, о БЛУДОВЕ и КОТЛЯРЕНКО – ОРЛОВ.
Подробно я помню беседу с И. ГУРЕВИЧЕМ и СЕРГЕЕВЫМ, так как эти беседы были специальными беседами, которые я вел с ними в марте 1934 года, связавшись с ними как с руководителями троцкистско-террористических групп.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах Вы встретились с ГУРЕВИЧЕМ И.?
Ответ: В начале марта 1934 года, когда ГУРЕВИЧ И. приехал в Харьков и зашел ко мне в Культпроп.
Вопрос: По поручению кого из членов Вашей организации связался с Вами ГУРЕВИЧ?
Ответ: ГУРЕВИЧ приехал в Харьков как зав<едующий> культпропом киевского обкома, в процессе же беседы я установил, что он имел от МУСУЛЬБАСА задание связаться со мной.
Вопрос: Расскажите подробно о чем с Вами беседовал ГУРЕВИЧ?
Ответ: Как я уже сказал, ГУРЕВИЧ приехал в Харьков в начале марта 1934 года и зашел ко мне в Культпроп. Беседа началась с вопроса ГУРЕВИЧА о положении дел в ВУАМЛИНе. Его интересовало как научного работника-экономиста, принимавшего
участие в составлении учебника, изданного в 1932 году ВУАМЛИНом, по политэкономии, не проработают ли и его вместе с теми из его соавторов по учебнику, которые разоблачены теперь как протаскивавшие троцкистскую и националистическую контрабанду. Как я понял тогда, вопрос был поставлен ГУРЕВИЧЕМ таким образом, чтобы проверить, насколько я проинформирован о нем как о члене нашей организации. Поэтому я счел нужным в своем ответе сказать ГУРЕВИЧУ, что я знаю о той работе, которую он ведет в Киеве как один из руководителей подпольной троцкистской организации, и что именно поэтому я принимаю все меры к тому, чтобы не допустить проработки его, ГУРЕВИЧА, как соавтора троцкистско-националистического учебника по политэкономии. ГУРЕВИЧ заметил тогда, что его удивляет не то, что он слышит от меня сейчас, а то, почему я до сих пор не решался с ним так прямо и откровенно говорить, поскольку он со слов МУСУЛЬБАСА уже в конце 1933 года знал обо мне как о члене организации и само собою полагал, что я осведомлен о нем, ГУРЕВИЧЕ, как о члене троцкистской организации. После того, что мне сказал ГУРЕВИЧ насчет меня, мне окончательно стало понятно – я это предполагал еще во время беседы с ЛЕВИКОМ, о которой я рассказал следствию, – что обо мне как о члене организации и ЛЕВИКА, и ГУРЕВИЧА, очевидно, не только их, информировали еще в конце 1933 года, когда меня вербовали. Только ГУРЕВИЧУ я этого ни тогда, ни позже не говорил, а ответил на его вопрос таким образом. Я был поставлен в известность о том, что он, ГУРЕВИЧ, как член нашей организации должен будет со мной связаться, когда это найдет нужным руководство киевской группой троцкистской организации, в конце февраля мне сказал об этом КОЦЮБИНСКИЙ, и я рассматриваю этот приезд ГУРЕВИЧА в Харьков как начало связи между нами как членами организации. ГУРЕВИЧ подтвердил, что МУСУЛЬБАС поручал ему в этот приезд в Харьков связаться со мной.
В дальнейшей беседе я попросил ГУРЕВИЧА проинформировать меня о том, как расставлены силы нашей организации в научных учреждениях и в учебных заведениях Киева, и кто кроме ГУРЕВИЧА связан по линии партийного аппарата с троцкистскими террористическими группами в Киеве. ГУРЕВИЧ мне тогда назвал по линии аппарата Культпропа обкома как членов организации – ГУБЕРМАНА и БРАГИНСКОГО, по линии кафедры Марксизма – РОЗАНОВА, РОЗЕНА, ГОРЕНШТЕЙНА и БИТЕЛЬМАХЕРА, по линии УАН – ЛИБЕРБЕРГА. Все они, состоя преподавателями в ВУЗах г. Киева, сказал ГУРЕВИЧ, вербуют и сколачивают кадры троцкистов-террористов, главным образом из молодежи, студентов и аспирантов. На кафедре марксизма в блоке с троцкистами, как это рассказал мне ГУРЕВИЧ, действует группа украинских националистов, возглавляемая НЫРЧУКОМ, стоящим, как и вся его группа, на позициях террора, и соответствующим образом вербуются и подготавливаются свои кадры. Я <по>интересовался, насколько замаскированы отдельные руководящие кадры нашей организации в Киеве. ГУРЕВИЧ сказал, что эти кадры хорошо законспирированы, но что хуже обстоит дело в кафедре марксизма с НЫРЧУКОМ, который вообще скомпрометировал себя как научный работник и руководитель учреждения, и что, если его вовремя не убрать, он может провалить многих членов организации.
Под конец беседы я рассказал ГУРЕВИЧУ о деятельности троцкистско-террористической организации на Украине на основе той информации, которую я имел от ГОЛУБЕНКО и КОЦЮБИНСКОГО. Что касается работы ГУРЕВИЧА по Киеву, я ему сказал тогда, что в связи с предстоящим переездом в Киев ВУАМЛИНа кафедру марксизма-ленинизма, очевидно, придется как самостоятельное учреждение ликвидировать, и что поэтому нужно ГУРЕВИЧУ вместе с ОРЛОВЫМ, являющимся также членом нашей организации, подготовить предложение, кого из членов организации – работников кафедры можно будет ввести в состав научных работников ВУАМЛИНа. Что же касается НЫРЧУКА, я сказал ГУРЕВИЧУ, что НЫРЧУКА нужно убрать с кафедры до решения вопроса в целом о кафедре.
Вопрос: Вы на этом закончили беседу?
Ответ: Да.
Вопрос: Расскажите подробно о Вашей беседе с СЕРГЕЕВЫМ?
Ответ: О существовании и работе троцкистско-террористической организации в Донбассе я узнал со слов ФУРЕРА в феврале месяце. ФУРЕР мне тогда сказал, что в состав руководства организацией в Донбассе входит и СЕРГЕЕВ, с которым он меня свяжет во время ближайшего приезда его, ФУРЕРА, и СЕРГЕЕВА в Харьков.
Вопрос: Непонятно, зачем ФУРЕРУ, который сам входил, как Вы сказали, в троцкистско-террористическую организацию и работал в Донбассе, был с Вами связан, нужно было еще связать Вас с СЕРГЕЕВЫМ?
Ответ: Я объясняю это тем, что СЕРГЕЕВ как зав<едующий> культпропа [2], и поэтому для руководства донецкой группой троцкистско-террористической организации было удобно и необходимо связать СЕРГЕЕВА со мною, поэтому при встрече с ФУРЕРОМ я не задавал вопроса, для чего ему <нужно> связать меня с СЕРГЕЕВЫМ.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах связал Вас ФУРЕР с СЕРГЕЕВЫМ?
Ответ: В марте, во время приезда ФУРЕРА вместе с СЕРГЕЕВЫМ в Харьков, они оба зашли ко мне в Культпроп, и ФУРЕР сказал мне, что я могу с СЕРГЕЕВЫМ открыто и прямо говорить.
Вопрос: О чем с Вами беседовал<и> ФУРЕР и СЕРГЕЕВ?
Ответ: В присутствии СЕРГЕЕВА ФУРЕР мне сказал, что, так как он торопится на совещание по вопросам строительства Горловки, СЕРГЕЕВ меня проинформирует о работе организации в Донбассе, а меня ФУРЕР попросил рассказать СЕРГЕЕВУ, что делается на идеологическом фронте.
Оставшись вдвоем со мной, СЕРГЕЕВ мне рассказал о том, что троцкистско-террористические группы созданы в Донбассе в ряде мест, в Сталино, в Красном Луче, в Горловке, в Макеевке и в др<угих городах>. Активную работу в организации ведут ФУРЕР, ШАЕВ, ВАЙСБЕРГ, НОВАШ, ПОСТОЛОВСКИЙ и он, СЕРГЕЕВ. Помимо групп, которые созданы в аппарате ряда партийных организаций, СЕРГЕЕВ лично связан с группами, имеющимися в аппарате редакции “Социалистический Донбасс”, в Луганском педагогическом институте и в Союзе писателей. Сказав, что он проинформирован о работе организации на Украине, о блоке с украинскими националистами на основе признания террора, СЕРГЕЕВ попросил рассказать ему о работе троцкистских групп в ВУАМЛИНе и в других научных учреждениях. Я вкратце рассказал СЕРГЕЕВУ, к чему сводится работа нашей организации в научных учреждениях, рассказал о той маскировке и двурушничестве, которым<и> прикрывается подпольная работа членов организации, и о том, как взамен провалившихся и разоблаченных украинских националистов выдвигаются кадры троцкистов.
Под конец беседы я рассказал СЕРГЕЕВУ, как в Киеве в научных учреждениях и учебных заведениях вербуют кадры из молодежи – студентов и аспирантов – троцкистско-террористические группы.
Вопрос: Вспомните, о чем еще с Вами в той беседе говорил СЕРГЕЕВ?
Ответ: Я рассказал все, что помню об этой беседе.
ДОПРОСИЛ:
НАЧАЛЬНИК 1 ОТДЕЛЕНИЯ СПО –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: – БРУК.
ВЕРНО:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 245, Л. 24-31.
[1] В.Ф. Логинов имел партийную кличку “Павел”.
[2] Так в тексте.
