ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ХАРИТОНОВА Моисея (Михаила) Марковича
от 29 декабря 1934 года.
Вопрос: Обсуждался ли на совещаниях зиновьевцев вопрос об отношении к коллективизации с<ельского> х<озяйства>?
Ответ: Как я уже показывал, по этому вопросу я имел неоднократные беседы только лично с ЗИНОВЬЕВЫМ в 29-30 годах. Называя метода коллективизации “азиатскими”, ЗИНОВЬЕВ говорил тогда, что “в колхозы загоняют людей насильственными мерами, крестьянство, протестуя против этого насилия, вырезает скот, и вообще сельское хозяйство ведется к разорению”. ЗИНОВЬЕВ в одну из таких бесед приводил цифры, о якобы тяжелом положении в Казакстане и рассказывал, что будто бы в связи с этим имеются факты эмиграции казакского населения.
Оценивая положение в стране в самых мрачных красках в явно контрреволюционном духе, ЗИНОВЬЕВ обвинял руководство партии и особенно т. СТАЛИНА в неправильном руководстве партией и всей жизнью страны. В одну из бесед, видимо, это относится к 31 году, ЗИНОВЬЕВ выразил, между прочим, свои настроения следующим образом: “До каких же пор мы, старые большевики, будем молчать?” Я не помню, чтобы это его заявление обсуждалось или чтобы он развил его и предлагал бы какие-либо практические меры, я передаю следствию этот эпизод так, как он сохранился в моей памяти.
Считаю необходимым сообщить следствию следующий факт, показывающий, что у ЗИНОВЬЕВА были контрреволюционные взгляды не только по вопросам внутреннего положения страны, но также и международного положения, коминтерновской работе и роли в этом ЦК ВКП(б). Кажется, в 31 или начале 32 года после издания книги Гитлера “Моя борьба” ЗИНОВЬЕВ написал статью о фашизме. Он показал эту статью мне, она носила директивный характер. В беседе о том, почему он не посылает ее в печать, ЗИНОВЬЕВ высказал следующие мысли: “Руководство партии не может не видеть, что фашизм идет к власти, но ничего против этого не делает.
Развивая дальше мысль о работе Коминтерна, ЗИНОВЬЕВ говорил: “В угоду идее построения социализма в одной стране интересы мировой пролетарской революции и работа Коминтерна отодвинуты на задний план”.
Припоминаю, что в 1929 голу, когда партии стали известны записи КАМЕНЕВА о переговорах с правыми (БУХАРИНЫМ и ТОМСКИМ), мне позвонил БОГДАН и попросил зайти к нему. На своей квартире БОГДАН сказал мне, что ЗИНОВЬЕВ поручил ему расследовать, каким образом документ из стола КАМЕНЕВА мог исчезнуть, и что ЗИНОВЬЕВ просил меня – ХАРИТОНОВА и ГЕССЕНА помочь БОГДАНУ разобраться в этом деле. Я БОГДАНУ в этом деле ничем не помог и больше к этому вопросу не возвращался.
Из моих встреч с ЗИНОВЬЕВЫМ я припомнил следующее: в 1929 году мне позвонил БОГДАН и сообщил, что ЗИНОВЬЕВ просит зайти меня к нему в Центросоюз. Я заходил туда к ЗИНОВЬЕВУ, но сейчас совершенно не помню, по какому вопросу он вызывал меня. –
ДОПРОСИЛ НАЧ. 6 ОТД. СПО ГУГБ НКВД СССР КОРКИН.
верно: Чурбанова
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 126, Л. 133-134.