ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЧЕРЕДНИЧЕНКО Михаила Мироновича
от 2 января 1937 года.
Вопрос: В предыдущих показаниях Вы заявили, что получали от ЯЗЫКОВА задания по проведению диверсионной работы на предприятиях оловянно-никелевой промышленности. Ограничивались ли эти<м> задания ЯЗЫКОВА по контрреволюционной организации?
Ответ: Нет, указания ЯЗЫКОВА не ограничивались только диверсионной работой. В разговорах со мною он неоднократно ставил вопрос о проведении террористической работы.
Вопрос: Когда эти разговоры имели место?
Ответ: Впервые ЯЗЫКОВ поставил передо мной вопрос о террористической работе в июне месяце 1936 года.
Вопрос: Где это было?
Ответ: Разговор происходил в кабинете ЯЗЫКОВА.
Вопрос: Присутствовал ли кто-нибудь при этом разговоре?
Ответ: Нет, разговор был наедине.
Вопрос: Приведите разговор, который с Вами имел ЯЗЫКОВ по вопросу о терроре?
Ответ: ЯЗЫКОВ сказал, что он получил установку от ПЯТАКОВА, одного из руководителей контрреволюционной троцкистской организации в Союзе о необходимости организации террористической работы против руководителей партии и правительства.
Вопрос: Как Вы реагировали на это предложение ЯЗЫКОВА?
Ответ: Я согласился с необходимостью проведения террористического акта против руководителей партии и правительства, но лично я отказался от исполнения этого акта, так как считал себя на это неспособным.
Вопрос: Как Вы объяснили ЯЗЫКОВУ свой отказ о личном участии в террористической деятельности – трусостью, нежеланием или чем-нибудь иным?
Ответ: Я объяснил свой отказ не трусостью и нежеланием, так как принципиально был согласен с установкой на проведение террористической работы, но, повторяю, я объяснил ему свой отказ тем, что по своим личным качествам я неспособен на выполнение этого акта.
Вопрос: На какие именно качества Вы указали при этом?
Ответ: Я объяснил это своей нерешительностью и боязнью провалить этот акт.
Вопрос: Как реагировал на Ваш отказ ЯЗЫКОВ?
Ответ: ЯЗЫКОВ подтвердил мне то, что он мне говорил не раз на протяжении наших бесед, что, раз ставши на путь к.-р. работы, надо идти до конца, в противном случае или я должен с собою покончить, или со мною покончат.
Вопрос: Это было угрозой Вам со стороны ЯЗЫКОВА?
Ответ: Да, это звучало как угроза. Мне самому было понятно, что, раз встав на путь контрреволюционной троцкистской деятельности, нельзя останавливаться на полдороге, а надо идти до конца, и я сам применил бы такую угрозу по отношению к другому члену организации, как это применил ко мне ЯЗЫКОВ.
Вопрос: Так что же, Вы все-таки отказались принять личное участие в террористическом акте, и Ваш отказ был принят ЯЗЫКОВЫМ?
Ответ: Я должен сказать, что выше я показал неправду. В действительности дело происходило не так, как я сейчас показывал. К сознанию необходимости устранения руководителей партии путем террора я пришел и сам в результате неоднократных разговоров с ЯЗЫКОВЫМ еще до июня 1936 года и поэтому, когда в июне 1936 г. ЯЗЫКОВ поставил передо мной вопрос о необходимости активного участия в террористической деятельности и, в частности, моего личного участия в этой деятельности, я дал свое согласие.
Вопрос: Значит, разговор о том, что ЯЗЫКОВ Вам угрожал, тоже неправда?
Ответ: Нет, этот разговор имел место, но только не в виде угрозы по моему личному адресу, так как я лично не отказывался от этого поручения. В нашей к.-р. организации это положение имело место как общая установка по отношению к кому бы то ни было из колеблющихся участников к.-р. организации.
Вопрос: Был ли Вами выработан какой-нибудь конкретный план для проведения Вашей террористической деятельности?
Ответ: Да, мною совместно с ЯЗЫКОВЫМ был обсужден и принят следующий план организации террористического акта. Я назначаюсь директором “Североникель” в гор. Мончегорске Ленинградской области, <а> так как это – одна из крупнейших строек в Советском Союзе по никелю с вложением капитала в 750 млн. рублей, то мы были более чем уверены, что эту стройку посетят секретарь ЦК и Ленинградского Обкома ЖДАНОВ и Нарком ОРДЖОНИКИДЗЕ. В их приезд я лично должен был совершить террористический акт.
Вопрос: Каким путем Вы должны были совершить террористический акт?
Ответ: На стройке находился КОНДРИКОВ, управляющий “Кольстроя”, который был также членом нашей троцкистской контрреволюционной организации. Когда я приехал на площадку строительства, я встретился с КОНДРИКОВЫМ у него на квартире и передал ему план террористического акта.
Вопрос: С какой целью Вы передали КОНДРИКОВУ этот план и какая роль отводилась ему в организации террористического акта?
Ответ: Дело в том, что я не мог быть полностью уверен в удачном выполнении акта на площадке. Для обеспечения успешного выполнения террористического акта КОНДРИКОВ должен был организовать железнодорожную катастрофу на подчиненной ему как начальнику “Кольстроя” ветке, идущей от станции Оленьей на площадку строительства. Так как ветка однопутная и узкоколейная, КОНДРИКОВ мог это осуществить сравнительно легко. Мы считали, что во время этой катастрофы, даже если бы ЖДАНОВ и ОРДЖОНИКИДЗЕ не были бы убиты, при самой катастрофе создалась бы благоприятная обстановка – суматоха, паника, для совершения террористического акта над ними.
Вопрос: Вы не ответили на вопрос следствия, как Вы предполагали организовать террористический акт на самой площадке?
Ответ: На площадке находится заводская охрана и пожарная охрана, подчиненная начальнику работ “Североникель” ЭПШТЕЙН<У>. Мы с КОНДРИКОВЫМ пришли к заключению, что прежде всего надо обеспечить, чтобы эта охрана была своя. С этой целью мы с КОНДРИКОВЫМ как начальником “Кольстроя” издали приказ о подчинении этой охраны непосредственно мне с тем, чтобы я сумел подобрать в этой охране к.-р. настроенных людей и поставить их на важнейшие участки строительной площадки, которые подлежали осмотру членами правительства при их посещении площадки.
Вопрос: А кто должен был быть исполнителем террористического акта?
Ответ: Если бы мне удалось подобрать террористическую группу из состава охраны, исполнителем бы был кто-нибудь из них. Если бы к моменту посещения строительной площадки ЖДАНОВЫМ эта группа не была еще мною подобрана, исполнителем должен был быть я.
Вопрос: А Вы приступили к организации террористической группы из состава охраны?
Ответ: Нет, я не успел, так как приказ о подчинении мне охраны был издан КОНДРИКОВЫМ первого ноября, а почти весь ноябрь месяц я пребывал в разъездах в Москву и Ленинград, а 18-го декабря я уже был арестован.
Вопрос: Ограничивалась ли террористическая деятельность Вашей организации только этим одним планом?
Ответ: Нет, наша террористическая деятельность этим не ограничивалась.
Вопрос: Что же еще было?
Ответ: Когда ЯЗЫКОВ давал мне поручение организовать террористический акт и взять на себя его выполнение на площадке, он мне сказал, что, в свою очередь, он, ЯЗЫКОВ, и ШЕСТОВ здесь в Москве создают террористические группы для организации покушения над руководителями партии и правительства.
Вопрос: Называл ли Вам ЯЗЫКОВ, кого он привлек в эти террористические группу?
Ответ: Нет, не называл.
Записано с моих слов и мною прочитан –
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. 13 ОТДЕЛЕНИЯ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ – ИЛЬИЦКИЙ.
ЗАМ. НАЧ. 13 ОТДЕЛЕНИЯ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – КОНОНОВ.
ВЕРНО:
СЕКРЕТАРЬ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – Фельдман (ФЕЛЬДМАН)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 271, Л. 113-117.
