ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого СУМЕЦКОГО Михаила Ильича. –
от 2-го января 1937 г.
Вопрос: На предыдущем допросе 28 декабря вы сообщили следствию, что при встрече с вами в 1931 году ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ подробно информировал вас о проведенной работе за время с 1929 года по 1931 г. Вы подтверждает эта свои показания?
Ответ: Да, полностью подтверждаю.
Вопрос: О чем информировал Вас ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ?
Ответ: ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал меня о том, что летом 1929 года им организована руководящая партизанская группа, в составе его – ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА и бывших партизанских командиров ПЕРЕВАЛОВА и ТРЕТЬЯКА. Говоря мне об этом, ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ назвал эту руководящую группу партизанским повстанческим штабом.
Вопрос: ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал вас о работе этого штаба?
Ответ: Нет, он просил у меня указаний, которыми этот штаб должен был руководствоваться в своей работе.
Вопрос: Какие указания вами были даны ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ?
Ответ: По согласованию с МУРАЛОВЫМ мной были даны ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ следующие задания:
1. Как можно шире развернуть в крае сеть троцкистски-настроенных партизанских групп.
2. Интенсивно готовить эти группы к вооруженному выступлению против Соввласти.
3. Стараться возглавлять все возникающие в районе деятельности этих групп крестьянские (кулацкие) восстания.
Вопрос: Укажите конкретно, в каких кулацких выступлениях участвовали бывшие партизаны?
Ответ: Конкретно мне известно лишь Тосеевское восстание, но, как сообщил мне ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, а затем ВЕГМАН – многие партизаны принимали активное участие в большинстве кулацких волынок.
Вопрос: Причем здесь ВЕГМАН?
Ответ: Об этом я дальше покажу.
Вопрос: Какую цель вы преследовали, давая указания о восстаниях?
Ответ: Мы считали, что даже локальные вспышки подрывают доверие к Сталинскому руководству как внутри СССР, так и за границей. Что соответственно этому возрастут наши акции в массах. В случае, если бы восстание приняло широкий характер, то мы открыто бы его возглавили и свергли Сталинское руководство ЦК ВКП(б).
Вопрос: Вы еще встречались с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ?
Ответ: Нет, не встречался вследствие того, что ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ был в Красноярске.
Вопрос: Каким же путем вы осуществляли дальнейшую связь троцкистского центра с партизанским повстанческим штабом?
Ответ: По указаниям Н.И. МУРАЛОВА дальнейшая связь троцкистского центра с партизанским штабом мною осуществилась через ВЕГМАНА, связавшегося к тому времени под флагом изучения и популяризации истории партизанского движения в Сибири со всеми партизанскими авторитетами. Из информации ВЕГМАНА мне известно, что связь <с> партизанским повстанческим штабом им осуществлялась через бывшего командира Алтайских партизан ТРЕТЬЯКА. Необходимо отметить, что в целях популяризации членов руководящей партизанской группы или, как они себя называли, партизанского повстанческого штаба нами было указано ВЕГМАНУ на необходимость при издании им литературы по истории партизанского движения особенно широко популяризировать в ней партизанских авторитетов-троцкистов, в частности ТРЕТЬЯКА, ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА, ПЕРЕВАЛОВА и других.
В своей работе по Новосибирску ВЕГМАН был также связан с партизанской группой, существовавшей при Горсовете.
Вопрос: Кто же руководил партизанским троцкистским штабом, Вы или ВЕГМАН?
Ответ: Я. Но в дальнейшем через ВЕГМАНА.
Вопрос: Какую информацию о деятельности партизанского штаба получали вы от ВЕГМАНА?
Ответ: В 1935 г. ВЕГМАН информировал меня о том, что руководящей партизанской группе удалось создать на территории Западно-Сибирского и ныне Красноярского краев довольно широкую сеть партизанских троцкистских групп, активно готовивших партизан к вооруженному выступлению против Советской власти. Эти группы, со слов ВЕГМАНА, возглавлялись своими старыми партизанскими командирами.
Вопрос: На допросе 28 декабря вы показали, что в задачу Сибирского троцкистского центра входило наладить контактную работу с группой правых в Сибири, работавших, как вы заявили, главным образом в Крайплане. Что вам известно об этой группе правых?
Ответ: О существовании группы правых в Крайплане мне было известно со слов МУРАЛОВА еще в 1929-1931 г.г. Он говорил мне, что связь с ними он поддерживал через троцкиста КАЦАРАН<А> и члена нашего троцкистского центра БОГУСЛАВСКОГО, работавших в то время в Крайплане. После ареста КАЦАРАН<А>, происшедшего в конце 1932 г., МУРАЛОВ поручил мне связаться с группой правых, в частности с ее представителем ХАРИТ<ОМ>. Я спросил МУРАЛОВА, стоит ли нам связываться с правыми при наличии других, более активно действующих против партии сил, в частности эсеров. “Стоит и очень даже стоит, – сказал мне МУРАЛОВ. – Не забудь, Михаил Ильич, что правые в свое время активно поддерживали кондратьевцев в сельском хозяйстве, отсюда они (правые) сохранили прочные связи с эсерами и областниками, составляющими среди с<ельско>х<озяйственных> специалистов основу кондратьевцев. Это значит, что у них сохранилась значительная база среди недовольных элементов крестьянства. Я прошу тебя, – продолжал МУРАЛОВ, – связаться с ХАРИТ<ОМ> и попытаться выявить у него, на каких политических позициях стоят они в данное время и какими располагают кадрами, годными для активной борьбы против партии”.
В соответствии о этой установкой МУРАЛОВА я в том же 1932 году пошел в Крайплан, где и встретился с ХАРИТ<ОМ>, установив таким образом связи с ним.
Вопрос: Что вам удалось узнать от ХАРИТ<А> о составе группы правых, ее связях и признанных формах борьбы против партии?
Ответ: В беседе с ХАРИТ<ОМ>, происходившей в коридоре помещения Крайплана (мы долго сидели с ним на скамейке), после того, как из беседы со мной <он> убедился, что я имею полномочия МУРАЛОВА для переговоров с ним, он выразил большое сожаление по поводу ареста КАЦАРАН<А> и осведомлялся, не может ли арест КАЦАРАН<А> повлечь за собой провала нашего центра. Я заявил ХАРИТ<У>, что троцкистский центр в безопасности, т.к. связь его с КАЦАРАНОМ сугубо законспирирована, и вскрыть ее органам ОГПУ будет не так легко. ХАРИТ в свою очередь сообщил мне, что в 1930 г. их группа также подвергалась частичному разгрому. Половина группы правых во главе с организатором, бывшим председателем Крайплана ЯГЛОМ<ОМ>, выгнана из Крайплана за склоку против ЭЙХЕ. “В то время никто не подозревал нас в принадлежности к правым”, – заявил ХАРИТ.
Вопрос: Говорили ли вы ХАРИТУ о том, что троцкисты стоят на террористических позициях борьбы с ЦК ВКП(б)?
Ответ: Да, говорил.
Вопрос: Как он к этому отнесся?
Ответ: На мой вопрос, в чем конкретно заключалась деятельность группы правых, ХАРИТ ответил: “Мы, правые, еще раньше, чем вы, троцкисты, пришли к убеждению, что террор – единственно верное средство борьбы против партии, и совершение “дворцового переворота” не мыслили иначе, как путем физического истребления СТАЛИНА и его группы”. В дальнейшей беседе ХАРИТ рассказал мне, что правые в Сибири возглавляются руководящей группой в составе: его – ХАРИТА, ЭДЕЛЬМАНА и РЕЙХБАУМ<А> и имеют по краю сеть низовых ячеек. “Мы сильны еще и тем, – продолжал ХАРИТ, – что организационно связаны с областниками и эсерами, также имеющими свои группы в Западной Сибири”.
Вопрос: Называл он вам фамилии эсеров, с которыми правые были связаны?
Ответ: Нет. Мы заранее договорились не называть друг другу членов организации в интересах конспирации.
Вопрос: В таком случае зачем он называл вам ЭДЕЛЬМАНА и РЕЙХБАУМ<А>.
Ответ: Потому что из беседы со мной он убедился, что со слов МУРАЛОВА и БОГУСЛАВСКОГО я и без него об этом осведомлен.
Вопрос: Вы увиливаете от прямого ответа.
Ответ: Нет, я настаиваю на этих своих показаниях.
Вопрос: Сообщили вы МУРАЛОВУ результат вашей встречи с ХАРИТОМ?
Ответ: Да, сообщил. Вспоминаю, что после двукратной встречи с ХАРИТОМ как-то в беседе с МУРАЛОВЫМ высказал свои опасения, заявив ему, что “как бы нам, Николай Иванович, тогда, когда мы придем к власти, не пришлось эту власть делить с правыми, так как они сильнее нас”.
МУРАЛОВ ответил, что мои опасения ни на чем не обоснованы, мы располагаем квалифицированными кадрами, мы сильны тем, убеждал меня МУРАЛОВ, что нашими кадрами заняты командные высоты не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве. Кроме того, мы влияем на сибирское крестьянство через партизанские авторитеты, к тому же располагаем некоторыми кадрами внутри самой партии. Наша задача заключается в том, сказал мне МУРАЛОВ, чтобы собрать все силы, ведущие активную борьбу против сталинского руководства ВКП(б), а вопрос о разделе власти не настолько актуален, чтобы о нем можно было сейчас задумываться.
Вопрос: Вы долго работали в Сибкрайсоюзе, где многие годы вместе с вами работали эсеры и областники. Почему же вы связались с областниками и эсерами через правых, не установив самостоятельной связи с ними?
Ответ: Эсеры и областники, работавшие в Сибкрайсоюзе, мне лично не были известны. Вопрос об организационной связи с эсерами перед нами до 1931 года не стоял. Наконец, в этом не было и особой необходимости, так как блок с правыми обеспечивал использование всех сил, способных к активной борьбе против сталинцев.
Вопрос: Следовательно, ваш блок с группой правых произошел на базе террористической борьбы против партии?
Ответ: Совершенно верно.
Вопрос: Вы были осведомлены о практической деятельности группы правых, а также блокировавшихся с ними областников и эсеров?
Ответ: Всего с ХАРИТ<ОМ> у меня с конца 1932 года до момента ареста было 8-10 встреч, во время которых мы обменивались взаимной информацией. Я информировал его о том, что мы создали ряд террористических групп, готовим убийство ЭЙХЕ, что в промышленности мы ведем большую подрывную работу, что мы всеми доступными мерами срываем сталинский план индустриализации страны. Я его информировал о том, что мы пораженцы, так как, утеряв массовую базу, мы видим единственный выход для прихода к власти – это путем поражения СССР в войне.
ХАРИТ подтвердил мне, что они ведут совершенно аналогичную работу.
Вопрос: Рассказывал ли вам ХАРИТ подробно о проводимой ими контрреволюционной работе, и в каких областях?
Ответ: Кроме общего заявления о том, что они имеют террористические группы, что они вредят в области планирования и ведут подрывную работу на селе, – он ничего больше мне не говорил.
Вопрос: Вы врете, выходит, что вы с ХАРИТ<ОМ> были более откровенны, чем он с вами?
Ответ: Это не так. Я информировал ХАРИТА также в общих чертах. Нам важно было время от времени контактировать единство методов борьбы, а не разбазаривать конспирацию.
Вопрос: Вы информировали ХАРИТА о том, что вами создан партизанский штаб троцкистских контрреволюционеров?
Ответ: Нет, это была наиболее законспирированная линия нашего центра.
Вопрос: Являлась ли связь с группой правых самостоятельным решением Сибирского троцкистского центра?
Ответ: Мы в данное случае действовали на основании директив, полученных от союзного троцкистско-зиновьевского центра, который, как мне это стало известно со слов МУРАЛОВА, в Москве сблокировался с центром правых в лице БУХАРИНА, РЫКОВА и ТОМСКОГО.
Вопрос: Вы говорите, что связь с правыми вами была установлена в соответствии с директивами Московского троцкистско-зиновьевского центра. Что вам известно по вопросу объединения троцкистско-зиновьевского руководства в Москве?
Ответ: В 1933 г. БОГУСЛАВСКИЙ сказал мне, что в конце 1932 года в Москве образовался объединенный центр в составе СМИРНОВА, ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЛОМИНАДЗЕ и ТЕР-ВАГАНЯНА и что в задачу этого объединенного центра входило физическое уничтожение Сталина и других членов Политбюро для обеспечения захвата власти путем террора.
Вопрос: От кого БОГУСЛАВСКИЙ получил информацию об объединении троцкистского центра с группами Зиновьева и Ломинадзе?
Ответ: Со слов БОГУСЛАВСКОГО, эта информация им была получена от И.Н. СМИРНОВА в 1933 г. в г. Москве.
Вопрос: Сибирский троцкистский центр был связан с этим объединенным троцкистско-зиновьевским центром?
Ответ: Да, мы до последнего времени были связаны с этим центром через И.Н. СМИРНОВА.
Вопрос: Каким же образом вы могли осуществлять эту связь с центром через СМИРНОВА до последнего времени, когда СМИРНОВ в 1934 г. был арестован?
Ответ: Связь со СМИРНОВЫМ после его ареста мною осуществлялась через троцкиста КАРЛСБЕРГА, с которым я встречался на его квартире в Москве по Горьковской улице, № дома я сейчас не припомню, но в изъятой у меня записной книжке адрес КАРЛСБЕРГА записан подробно. Затем МУРАЛОВ говорил мне о том, что он связался с Юрием ПЯТАКОВЫМ.
Вопрос: Каким образом КАРЛСБЕРГ связывался со СМИРНОВЫМ?
Ответ: Мне известно, что КАРЛСБЕРГ связан со СМИРНОВЫМ через саратовскую жену последнего, фамилию которой я не знаю.
Вопрос: Когда вы встречались с КАРЛСБЕРГОМ последний раз, и где?
Ответ: В декабре 1934 г. в Москве на квартире КАРЛСБЕРГА после убийства КИРОВА.
Вопрос: Зачем вы ездили в Москву?
Ответ: После того, как в печати было помещено коммюнике о действительных убийцах КИРОВА, – мы встревожились. После совещания с МУРАЛОВЫМ и БОГУСЛАВСКИМ было решено, чтобы я поехал в Москву и выяснил, не провален ли центр и не вскрыто ли участие нас, троцкистов, в терроре.
КАРЛСБЕРГ информировал меня о том, что весь центр за исключением МРАЧКОВСКОГО арестован. На мой вопрос КАРЛСБЕРГУ, известно ли партии, что мы, троцкисты, состоим в террористическом блоке с зиновьевцами, КАРЛСБЕРГ ответил отрицательно. КАРЛСБЕРГ успокоил меня заявлением, что об этом блоке партии неизвестно, и что у партии нет оснований подозревать нас в соучастии убийства КИРОВА.
Вопрос: Какую еще информацию получили вы от КАРЛСБЕРГА?
Ответ: КАРЛСБЕРГ сообщил мне об исключительных материальных затруднениях, испытываемых СМИРНОВЫМ, и просил меня передать членам Сибирского центра просьбу СМИРНОВА об оказании ему материальной помощи. Я тогда передал КАРЛСБЕРГУ 100 рублей для СМИРНОВА, а, возвратившись в Новосибирск, передал эту просьбу СМИРНОВА БОГУСЛАВСКОМУ и МУРАЛОВУ. Была ли ими оказана материальная помощь СМИРНОВУ – я не знаю.
Необходимо указать, что в эту же встречу КАРЛСБЕРГ информировал меня якобы по указаниям СМИРНОВА об отъезде в Западную Сибирь известного троцкиста ДРОБНИСА, которого мы должны были ввести в состав Сибирского троцкистского центра.
Вопрос: ДРОБНИС был введен в состав центра?
Ответ: Да, я передал МУРАЛОВУ полученную мною через КАРЛСБЕРГА директиву СМИРНОВА. МУРАЛОВ мне ответил, что ДРОБНИС введен в состав Сибирского троцкистского центра и направлен руководить троцкистской работой в Кемерово согласно указаний, полученных им от ПЯТАКОВА.
Вопрос: Что вам известно о работе ДРОБНИСА как члена Сибирского троцкистского центра?
Ответ: ДРОБНИС возглавлял разрушительную работу, проводимую троцкистами на Кемеровском руднике.
Вопрос: Сибирским троцкистским центром была установлена непосредственная связь с Троцким?
Ответ: Да. МУРАЛОВЫМ была организована непосредственная связь с Троцким. Я читал несколько документов директивного характера, полученных МУРАЛОВЫМ непосредственно из Берлина от Льва СЕДОВА.
Вопрос: С какими документами, полученными из Берлина, познакомил вас МУРАЛОВ?
Ответ: В 1931 году МУРАЛОВ дал мне ознакомиться с письмом Л. СЕДОВА и решением “заграничного совещания троцкистов” в Берлине. СЕДОВ в своем письме к МУРАЛОВУ, ссылаясь на директиву Троцкого, требовал от МУРАЛОВА “капитуляции” перед партией, указывая, что борьба против СТАЛИНА вне рядов партии малоэффективна и рискованна.
В письме СЕДОВ сообщал МУРАЛОВУ категорическую директиву Троцкого о переходе к террору.
Решения “заграничного совещания троцкистов”, рисуя мрачными красками внутреннее положение СССР, в основном сводились к необходимости убрать СТАЛИНА от руководства партии, причем террор был признан единственным средством, обеспечивающим устранение СТАЛИНА.
В 1933 году МУРАЛОВ ознакомил меня с новым письмом СЕДОВА, в котором сообщалось о том, что ТРОЦКИЙ весьма доволен развернутой нами в Сибири террористической работой.
Вопрос: Каким путем МУРАЛОВЫМ осуществлялась связь с ТРОЦКИМ в Берлине?
Ответ: Каналы связи МУРАЛОВА с Берлином мне известны не были. Допускаю, что связь осуществлялась при помощи “оказий”.
Вопрос: МУРАЛОВ информировал Троцкого о работе, проводимой Сибирским троцкистским центром среди бывш<их> партизан?
Ответ: Не знаю. Допускаю, что МУРАЛОВ информировал Троцкого об этом.
Допрос прерывается.
<СУМЕЦКИЙ>
ДОПРОСИЛИ:
Нач. УНКВД по ЗСК –
Ст. Майор Гос. безопасности – (МИРОНОВ)
Нач. 5 отд. 4-го Отдела УГБ –
Мл. Лейтенант Гос. безопасности – (ПАСТАНОГОВ)
ВЕРНО:
Старш. Инспектор 8 Отдела ГУГБ –
Лейтенант Гос. безопасности – Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 271, Л. 56-68.
