ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ПЕЛИПЕЙКО Любовь Константиновны от 28 марта 1935 г.
Вопрос: Кто Вас рекомендовал на работу в Кремлевскую библиотеку?
Ответ: Рекомендовал меня АЛЬТШУЛЕР, Владимир Александрович, сотрудник НКФ, член ВКП(б), который направил меня к зав<едующей> библиотекой СОКОЛОВОЙ. Партийную рекомендацию я получила от РАСКО, Якова Александровича, сотрудника ВАТО [1], и УСТЬ-КАЧКИНЦЕВОЙ Антонины Федоровны, аспирантки комвуза.
Вопрос: Когда Вы начали работу и сколько времени проработали в библиотеке?
Ответ: Начала работу 4 октября 1932 г. и была уволена в конце февраля 1934 г.
Вопрос: С кем непосредственно по работе в библиотеке Вам приходилось ближе всего сталкиваться?
Ответ: С МУХАНОВОЙ Е.К., РОЗЕНФЕЛЬД Н.А., БАРУТОМ В.А., ЖАШКОВОЙ Л.П., СИНЕЛОБОВОЙ К.И., ДАВЫДОВОЙ, КОНОВОЙ, СИМАК, СОКОЛОВОЙ и др<угими>.
Вопрос: С кем из перечисленных Вами лиц Вы общались и на дому?
Ответ: С РОЗЕНФЕЛЬД Н.А., МУХАНОВОЙ, БАРУТ<ОМ> и ЖАШКОВОЙ Л.П.
Вопрос: Кого Вы встречали на квартире Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД?
Ответ: Сына ее Бориса РОЗЕНФЕЛЬДА и МУХАНОВУ.
Вопрос: Что Вы можете показать об Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД?
Ответ: Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД очень нервный и экспансивный человек, всегда резко и прямо выражавший свое недовольство; помнится мне ее фраза: “И работу не ценят, и человека не ценят”.
Вопрос: Что Вам известно о политических настроениях Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД?
Ответ: Политические настроения Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД могут быть охарактеризованы как “всегда и всем недовольными”. И личным положением она всегда была недовольна.
Вопрос: Каковы были Ваши взаимоотношения с Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД?
Ответ: С Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД у меня в последнее время установились хорошие отношения. Внешне она относилась ко мне всегда ровно, но со слов БАРУТА мне известно, что в начале моей работы она относилась ко мне хуже, присматривалась и только впоследствии ко мне хорошо стала относиться.
Вопрос: Что Вам известно о МУХАНОВОЙ?
Ответ: МУХАНОВУ я знала мало, разговоров на политические темы с ней не вела.
Вопрос: Что Вы можете показать о БАРУТЕ В.А.?
Ответ: БАРУТ жаловался мне на неудовлетворенность работой. Политических разговоров он со мной не вел. БАРУТ очень участливо отнесся ко мне, когда меня уволили из библиотеки. Хотел даже мне помочь устроиться вновь на работу.
Вопрос: Почему Вас уволили из библиотеки?
Ответ: Зав<едующая> библиотекой СОКОЛОВА Е.Д. предложила мне подать заявление об уходе. Мотивировка – моя связь с Иранским посольством.
Вопрос: Когда и зачем Вы посетили иранское посольство?
Ответ: Иранское посольство я посетила в апреле 1932 года. За несколько месяцев до моего посещения посольства я получила от моей матери из гор. Орджоникидзе письмо, в нем она писала, что встретила там знакомую акушерку, с которой она пришлет мне в Москву посылку. Фамилия этой акушерки ПАВЛОВА Вильгельмина Ивановна. С ней я знакома была мельком. В апреле 1933 г., будучи на работе в правительственной библиотеке в Кремле, меня вызвали к телефону в помещении библиотеки. Незнакомый – мужской голос сказал мне, что приехала ПАВЛОВА, привезла новости из дому и просила меня зайти в иранское посольство по адресу – Покровский бульвар, д. № 3, к 6-ти часам вечера. Я ответила утвердительно и к назначенному времени пошла в посольство. В посольстве я сказала, что пришла к ПАВЛОВОЙ. Меня попросили подождать, и через некоторое время неизвестный мужчина проводил меня в комнату-столовую, где меня ожидала ПАВЛОВА. Кроме ПАВЛОВОЙ в комнате никого не было. ПАВЛОВА начала с того, что извинилась за вызов меня в посольство, объяснив это тем, что хозяин ее, иранский консул или посол, у которого она служит в качестве воспитательницы ребенка, не разрешает ей выходить в город, боясь инфекции ребенка. Она сообщила мне, что моя мать осталась без работы и тяжело заболела, и тетка моя просит оказать ей материальную помощь, ибо положение матери – тяжелое. Письма мать мне не передала, а просит ПАВЛОВУ рассказать о ее положении. В процессе дальнейшего разговора с ПАВЛОВОЙ она мне сказала, что поступила на службу к консулу только для того, чтобы впоследствии получить заграничный паспорт и уехать из СССР в Латвию, где у нее есть родные. Тут же она спросила меня, каким путем она могла бы получить паспорт. Я ответила ей, что подобного рода дел я не знаю и ничего ей сказать не могу.
Вопрос: Сколько времени Вы пробыли в здании иранского посольства?
Ответ: Около получаса. ПАВЛОВА очень торопилась, ибо ей нужно было идти к ребенку. Она проводила меня до дверей и ушла.
Вопрос: Условились ли Вы о дальнейших встречах с ПАВЛОВОЙ?
Ответ: Нет. Я попрощалась и ушла, не условившись о встречах, ибо с ПАВЛОВОЙ у меня никаких тем для разговоров не было, так как я очень мало ее знала.
Вопрос: Вы рассказали не все о Вашей связи с иранским посольством. Следствие требует от вас правдивого ответа?
Ответ: Я рассказала все по поводу моей связи с посольством.
Вопрос: Когда и где Вы встречались в дальнейшем с ПАВЛОВОЙ?
Ответ: Никогда и нигде я больше с ней не встречалась. Насколько я знаю, ПАВЛОВОЙ удалось получить паспорт и уехать за границу. Об этом мне говорили в июле или августе 1934 г. приехавшие из гор. Орджоникидзе родные.
Вопрос: Вы уклоняетесь от правдивого ответа о своей связи с иранским посольством и о характере этой связи.
Ответ: Больше ничего добавить к моим показаниям не могу. Вспоминаю только, что мать мне писала, что ПАВЛОВА собирается поступить на службу в иранское посольство или к консулу и переехать в Москву. Писала она это в январе или феврале 1933 г., т.е. за два месяца до приезда ПАВЛОВОЙ.
Вопрос: Какую контрреволюционную клевету о руководителях ВКП(б) и сов<етского> правительства Вы слышали, и кто именно Вам передавал? Что Вы говорили по поводу убийства тов. КИРОВА?
Ответ: В день опубликования сообщения об убийстве тов. КИРОВА я, придя на работу, застала своих сослуживцев за чтением газет. На вопрос, заданный мне, кто же мог быть убийцей и о мотивах убийства, – я сказала, что думаю, что это акт личной мести, ибо полагала, что в наше время контрреволюционные организации немыслимы.
Вопрос: Кому Вы передали эту контрреволюционную клевету?
Ответ: При этом моем заявлении присутствовало 7 человек. Это были: ПОПОВА В.А., ФЕДОРЧУК И., ГОРБУНКОВА, ХМИАЛЬ, УРКО, ТЕЙХМАН и ГОРФИНКЕЛЬ.
Вопрос: Как отнеслись к этому Вашему заявлению присутствующие?
Ответ: Они не были согласны с моим заявлением и говорили, что это дело рук какой-то организации, и следствие это выяснит.
Вопрос: С какой целью Вы распространяли эту контрреволюционную клевету?
Ответ: У меня не было никакой цели.
Вопрос: Вы говорите неправду. Вы распространяли клевету в контрреволюционных целях. Еще раз предлагаю дать правдивые показания.
Ответ: Больше ничего добавить к моим показаниям не имею.
Записано с моих слов правильно. Мною прочитано.
ДОПРОСИЛ:
НАЧ. 6 ОТД. ИНО ГУГБ: (А. СМИРНОВ.)
Верно: Уп. 2 СПО Уемов
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 110, Л. 149-155.
[1] Государственное всесоюзное объединение автотракторной промышленности в составе Главного управления машиностроения и металлообработки ВСНХ СССР.
