ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 6-7 января 1935 года.
Вопрос: Что Вам известно о контрреволюционной группе зиновьевцев в Ленинграде?
Ответ: Наиболее глубокие корни зиновьевская оппозиция, как это известно, имела в годы 25-26-27 в Ленинграде. Несмотря на последовавший разгром оппозиции мы в Ленинграде на всем протяжении периода 1928-1934 г.г. имели довольно значительные кадры, преданные ЗИНОВЬЕВУ и тем идеям, которые развивались московским центром контрреволюционного зиновьевского подполья.
Возникновение к.-р. группы в Ленинграде следует отнести к периоду XV съезда ВКП(б). Предпосылкой к этому явилось то, что значительная часть зиновьевской оппозиции, вступив в партию, фактически не отказалась от своих взглядов и рассматривала себя как кадры, которые будут нужны для продолжения борьбы с партией. В 1928 г. я в качестве эмиссара ЗИНОВЬЕВА, по его специальному поручению, приезжал в Ленинград из Москвы и проводил работу, чтобы склонить оппозиционеров вернуться в партию; мне пришлось выдержать тогда немалую борьбу с так называемыми безвожденцами, возглавлявшимися САФАРОВЫМ, САРКИСОМ, НАУМОВЫМ и другими, которые были против возвращения в ВКП(б).
В своих выступлениях я указывал, что не исключена новая волна внутрипартийной борьбы, что надвигаются хозяйственные затруднения, которые могут вызвать эти осложнения внутри партии.
Кадрам оппозиции при возвращении их в партию предстоит сыграть роль фактора, выправляющего политику партии и мешающего партии повернуть направо. –
Далее я говорил, что вне партии мы будем обречены на жалкое существование обывателей или пойдем по пути прямой контрреволюции.
Должен сказать, что эта моя поездка в Ленинград дала свои результаты; в этом я убедился как тогда же, так и в последующем, когда я приезжал в Ленинград, в частности, я был в Ленинграде во время похорон ЛАШЕВИЧА, кажется, это было в 1929 году; тогда же были ЗИНОВЬЕВ, ЕВДОКИМОВ и другие оппозиционеры; мы встречались со старыми товарищами-оппозиционерами, которые по-прежнему политически сочувствовали ЗИНОВЬЕВУ, составляли обособленную группу и намеревались развивать политические связи с нами – москвичами.
В к.-р. группу зиновьевцев-ленинградцев входило довольно большое количество старых оппозиционеров, испытанных в прежней борьбе; многих участников группы я не знаю, часть из них группировалась вокруг таких активных лиц, как ЛЕВИН Владимир, РУМЯНЦЕВ, которые, в свою очередь, поддерживали связи с МАНДЕЛЬШТАМ<ОМ> С., СОСИЦКИМ, МЯСНИКОВЫМ. Эти товарищи были центром группы, имели прямые, непосредственные связи с нами – москвичами, с ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ, ЕВДОКИМОВЫМ, КУКЛИНЫМ, ГЕРТИКОМ, мною и другими.
Я могу назвать ряд лиц зиновьевцев-ленинградцев, поддерживавших связи до последнего времени с отдельными членами московской центральной группы, – ЛЕВИН В., РУМЯНЦЕВ, АНИШЕВ, он муж НАТАНСОН Муськи, старой оппозиционерки, СОЛОВЬЕВ Константин, в последнее время был управляющим трестом “РОССАТ” – производство разной арматуры; ШИРЯЕВ Дмитрий, он родственник ЕВДОКИМОВА.
Кроме того, мне известно, что до 1932 года поддерживали политические связи с зиновьевцами НАУМОВЫМ и ЛЕПЕШИНСКОЙ – КОТОЛЫНОВ и РУМЯНЦЕВ.
Помимо этих лиц мне известен ряд других зиновьевцев, о чем покажу ниже, но мои сведения об их связи с центром московским ограничиваются 1928, 1929, 1930, 1931 и 1932 г.г., но это не значит, что эти лица не входили в зиновьевские группы в последующие годы, во всяком случае, об этом я просто не знаю.
К этой категории принадлежат следующие лица: БАШКИРОВ, ТАРТАКОВСКАЯ, она инженер, ТИМОФЕЕВ, ее муж, последние двое были особо непримиримо настроены, ЦАТУРОВ, он бывал у ЗИНОВЬЕВА, ГЕРТИКА, ЕВДОКИМОВА, ЖУЛЕВ Лешка, знаю его по Петроградской стороне, он был очень озлобленным против партийного руководства человеком, встречал я его в паре с одним лицом, но фамилию этого лица не могу вспомнить, ЖУЛЕВА хорошо знает НАТАНСОН Муська, МИРОНОВ, работал на Петроградской стороне на ответственной работе; МИРОНОВ может знать ЖУЛЕВА; МИРОНОВ был лично связан с ЗИНОВЬЕВЫМ, ЕВДОКИМОВЫМ, ГЕРТИКОМ. Я его в последний раз встретил в Александровском саду в Москве в 1931 г., дал ему свой адрес, просил заходить, но он не пришел. Затем помню Федора ПИЧУРИНА, он был замкнутым человеком; МАТВЕЕВ В.П. – он газетный работник, бывал систематически у ГЕРТИКА, бывал у ЗИНОВЬЕВА, ЕВДОКИМОВА. Далее вспоминаю ЗЕЛИКСОНА, быв<шего> военного работника, я встречал его у ГЕРТИКА; затем он уехал в Сибирь, у него были крепкие антипартийные настроения.
Связи между московским зиновьевским центром и ленинградской группой поддерживались или путем приездов отдельных участников центра в Ленинград, или путем наездов в Москву отдельных лиц из состава ленинградской группы, которые приходили на квартиры ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИМОВА, КУКЛИНА, ГЕРТИКА, ко мне на квартиру.
Мне известно, что у ЗИНОВЬЕВА бывали – ЛЕВИН Владимир, РУМЯНЦЕВ Владимир, МИРОНОВ, РЭМ, ЦВИБАК, НАЛИВАЙКО, на квартире ЕВДОКИМОВА бывали МУШТАКОВ А., ШИРЯЕВ Д., ЛЕВИН В., РУМЯНЦЕВ, МАТВЕЕВ и другие.
Квартира члена центра ГЕРТИКА была главной штаб-квартирой, через которую, прежде чем попасть к другим членам центра, обычно проходили все ленинградцы.
К нему приезжали ЛЕВИН В. и много других товарищей.
Что касается моей квартиры, квартиры КУКЛИНА, то нам приходилось принимать у себя главным образом москвичей – членов центра, хотя должен сказать, отдельные встречи с ленинградцами происходили и у меня. У меня бывал ленинградец АНИШЕВ, он старый оппозиционер, участник подполья зиновьевцев. О нем в нашей среде говорили, что он исключен из ВКП(б) как колчаковский офицер. Он бывал в 33 и 34 годах. Однажды в его присутствии у меня на квартире, кажется, ГОРШЕНИН поднял вопрос о перспективах развития черной металлургии, кто был еще, не помню, мы все считали, что программа производства чугуна в 8 м<иллионов> тонн, намеченная партией и правительством, есть очередная демагогия партруководства, ибо эта наметка заведомо невыполнима.
В другое посещение АНИШЕВ проинформировал нас о положении в ссылке Муськи НАТАНСОН, о том, что она вновь арестована, ибо у нее нашли на квартире контрреволюционный дневник, составленный проникшим в партию буржуазным националистом АБДУЛРАХМАНОМ [1], арестованным за саботаж хлебозаготовок.
Эти сведения о ссыльной, с которой мы в свое время поддерживали активные политические связи, я тут же сообщил другому участнику московского центра – Григорию ФЕДОРОВУ.
Наш интерес к судьбам наших кадров был не случае<н>, ибо мы систематически собирали разнообразные сведения о товарищах-зиновьевцах, учитывали, где кто находится.
АНИШЕВ имел обыкновение по приезде в Москву обходить квартиры ЕВДОКИМОВА, ГЕРТИКА, ФЕДОРОВА, САФАРОВА, НАУМОВА и др<угих> товарищей, чтобы, как он говорил, “набраться информации”, затем заходил ко мне, делился политическими новостями, старался у меня выяснить, что я знаю, и, нагруженный собранными сведениями, уезжал в Ленинград.
Два раза я сопровождал ЛЕВИНА Вл. к ЗИНОВЬЕВУ на квартиру.
ЛЕВИН вел с ним политический разговор, рассказывая о положении дел в Ленинграде, подробно осветил ЗИНОВЬЕВУ продовольственное положение рабочих города, говорил о политических настроениях рабочих. Я не участвовал обычно в этих разговорах, выходил в другую комнату или, присутствуя при беседе, просматривал журналы, газеты, вследствие чего всех разговоров не слышал.
Я бывал и при других встречах ЗИНОВЬЕВА с отдельными ленинградцами.
От КАМЕНЕВА мне известно, что к нему обращались комсомольцы РУМЯНЦЕВ, КОТОЛЫНОВ и ТАРАСОВ и спрашивали совета в связи с подачей ими заявления в б<ывшую> ЦКК ВКП(б) тов. ЯРОСЛАВСКОМУ о восстановлении в партии: рассказывал мне это Л.Б. КАМЕНЕВ, кажется, в 1929 году. КАМЕНЕВ отредактировал заявление, и три указанных товарища были вскоре приняты в ВКП(б). В этом факте с восстановлением в партии – нашла себе выражение групповая спайка, уже тогда существовавшая внутри ленинградского и московского зиновьевского подполья.
В Ленинград члены центра ездили неоднократно. ГЕРТИК, ездивший туда не один раз, рассказывал мне о своей последней поездке в 1934 году; он встречался с ЛЕВИНЫМ Владимиром, РУМЯНЦЕВЫМ В. и другими; он передавал, что эти товарищи полностью наши, выясняли у него положение дел в Москве, требовали информацию, сокрушены положением ЗИНОВЬЕВА, что он не у руководства.
Мне известно о том, что ГЕРТИК в 1932 г. будучи в Ленинграде, встречался с ЛЕВИНЫМ и др<угими>, проинформировал их о том, что недовольных партруководством в рядах партии делается все больше и больше.
КУКЛИН также наезжал в Ленинград. Мне известно, что в 1933 г. он был в Ленинграде. Встречался с ЛЕВИНЫМ и РУМЯНЦЕВЫМ, которые его информировали о настроениях в парторганизации, говорили ему о верности ЗИНОВЬЕВУ связанной с ними части оппозиционеров.
Характеризуя работу отдельных участников группы, РУМЯНЦЕВ и ЛЕВИН говорили, что “народ учится, будут инженерами, хорошими кадрами”. В 1932 году КУКЛИН также был в Ленинграде; насколько я помню, из участников группы он видел одного СОЛОВЬЕВА.
Мне известно, что в Ленинград ездил также ПЕРИМОВ, лицо, очень близкое к ЗИНОВЬЕВУ. В 1932 г., когда он был в Ленинграде, он виделся с ЛЕВИНЫМ В., МАНДЕЛЬШТАМОМ и другими товарищами. Предполагаю, что он имел специальные задания по Ленинграду, только ему доверительно порученные ЗИНОВЬЕВЫМ. Я также предполагаю, что ПЕРИМОВ в течение 1933 и 1934 г.г. бывал у меня по заданию Г.Е. ЗИНОВЬЕВА, чтобы знать мои настроения и с кем я поддерживаю связи, так как в эти годы я у ЗИНОВЬЕВА не бывал.
Что касается ЕВДОКИМОВА, то знаю, что он нередко бывал в Ленинграде; приезжал в разное время в течение года, приезжал ежегодно перед 1-м мая, доставал в Облисполкоме билеты на парады, многократно присутствовал на них; останавливался обычно у своих родственников. Я не помню результатов его поездок, знаю только, что ЗИНОВЬЕВ при мне высказывал недовольство лично ЕВДОКИМОВУ, называл его “увальнем”-медведем по поводу результатов этих поездок; они были неудовлетворительны.
Вопрос: Были ли у московского центра зиновьевского подполья какие-либо политические связи вне Ленинграда, в других городах?
Ответ: Да, участники подполья были и в других городах.
Так, в Ростове-на-Дону участником зиновьевского подполья являлся старый оппозиционер РОЦКАН Петр Эдуардович, в последнее время он проживал в Пятигорске, с которым я был близок, знал его с 1917 года. Он входил в группу зиновьевцев наряду с ДМИТРИЕВЫМ Тимофеем, ГОРДОНОМ Николаем. Каждый из этих лиц, приезжая в Москву по разным делам, бывали у одного из членов московского центра. РОЦКАН, бывая в Москве, обычно заходил ко мне, он у меня был в последний раз в 1934 году, бывал у ЗИНОВЬЕВА, ГЕРТИКА; ДМИТРИЕВ Т. бывал у меня, ЗИНОВЬЕВА и ГЕРТИКА. ГОРДОН – преимущественно у ГЕРТИКА, у ЗИНОВЬЕВА.
В Свердловске находится участник нашего подполья ЕЛЬКОВИЧ Яков. Я его знаю с 1922-23 года. Видел я ЕЛЬКОВИЧА несколько месяцев тому назад в Москве, прибыл он в командировку, останавливался у ГОРШЕНИНА. ГОРШЕНИН мне позвонил по телефону и сказал, что в Москве ЕЛЬКОВИЧ, который “жаждет тебя видеть”. Я был; разговаривали на общие темы. Знаю, что политическую информацию в обычных антипартийных к.-р. выражениях ему дал ГОРШЕНИН до моего прихода. Был ли ЕЛЬКОВИЧ в этот приезд у ЗИНОВЬЕВА, мне неизвестно. Знаю, что обычно он бывал у ЗИНОВЬЕВА.
В Архангельске проживает старый оппозиционер, ныне участник нашего к.-р. подполья САХОВ Борис, работает там по линии прокуратуры. В период работы САХОВА в Ленинграде в годы оппозиции у него на квартире устраивались фракционные совещания. САХОВ близок к ЕВДОКИМОВУ. Бывал у ЗИНОВЬЕВА, у ГЕРТИКА, у КУКЛИНА, раза два был он у меня – в течение 1933 года – 1934 года. Вторым участником подполья являлся РОЗНЕР, работал в плановом отделе Крайисполкома. Помню его как участника подполья по 1929-1930 годам.
В Воронеже находится старая оппозиционерка, участница зиновьевского подполья Ольга РАВИЧ. Я ее часто встречал на квартире ЗИНОВЬЕВА, она ближе, чем многие из нас, окружавших ЗИНОВЬЕВА, знала подлинные политические настроения ЗИНОВЬЕВА, она пользуется влиянием на него.
Вопрос: В предыдущем протоколе допроса от 4.1-1935 года Вы показали о составе московского центра к.-р. зиновьевского подполья. Были ли в Москве участники подполья помимо лиц, составлявших центр?
Ответ: Да, в Москве с отдельными членами центра был связан ряд старых оппозиционеров, входивших в подполье. К таким лицам принадлежат: ГЕРЦБЕРГ и его жена ПОЗДЕЕВА – были связаны с ГЕРТИКОМ, ГЕРЦБЕРГ бывал у ЗИНОВЬЕВА, ПЕРИМОВ – связан лично с ЗИНОВЬЕВЫМ до самого последнего времени, он мне это лично передавал. ФАЙВИЛОВИЧ – был связан, во всяком случае, до 1930 г. с ГЕРТИКОМ, МАДЬЯР – работник Коминтерна, от ЗИНОВЬЕВА я знаю, что он систематически встречался с МАДЬЯРОМ, которого он считал политически близким себе человеком. ЗИНОВЬЕВ для подтверждения своих выводов о том, что в Коминтерне дела плохи, часто ссылался на МАДЬЯРА как на источник информации; МАДЬЯР, кроме того, вплоть до последнего времени встречался с членом центра ГОРШЕНИНЫМ. БРАВО Борис Львович – был очень близок к ЕВДОКИМОВУ до последнего времени.
Вопрос: Какие установки распространялись участниками московского центра к.-р. зиновьевского подполья среди Ваших единомышленников и соучастников?
Ответ: Во-первых, мы питали наших единомышленников клеветнической антипартийной информацией о положении дел в партии, в ЦК, в стране, в Коминтерне. Эта информация была обычно весьма обильной.
Во-вторых: систематически осуществляя влияние на наши кадры, мы воспитывали их в духе злобы, враждебности к существующему руководству ВКП(б) и Совправительству, в частности и в особенности, к тов. СТАЛИНУ; мы муссировали мысли о том, что обостренные трудности, имеющие якобы место в стране, в партии, в Коминтерне, в значительной степени происходят от того, что ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ отстранены от руководящей работы и что одним из средств к их преодолению является возвращение наших лидеров, а отсюда и нас, к руководству партией.
В-третьих – мы тащили наших единомышленников к подбору, сохранению и дальнейшему укреплению связей между нами; поэтому мы всегда интересовались положением, настроениями товарищей, учитывая, где они находятся.
Мы проявляли большой интерес к тому, что делается внутри парт<ийных> организаций в Ленинграде, что делается в рабочих районах.
Эти сведения мы получали у приезжавших с мест товарищей, привозили их из Ленинграда – ГЕРТИК, КУКЛИН и другие. Из других городов – соответственно, те товарищи – наши единомышленники, которые там проживали.
Лично ЗИНОВЬЕВ обычно располагал тщательной и обширной информацией о том, что делается на местах; это объясняется тем, что он сам принимал много народу и аккумулировал у себя всю информацию.
Вопрос: Что Вам известно о роли в зиновьевском подполье ХАРИТОНОВА И ГЕРТИКА?
Ответ: Я знаю, что ХАРИТОНОВ и ГЕРТИК входили в московский центр зиновьевского подполья: ХАРИТОНОВ выбыл из центра незадолго до отъезда за границу, а ГЕРТИК оставался до последнего времени, поддерживая близкие отношения с ЗИНОВЬЕВЫМ.
Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.
ДОПРОСИЛ: ПОМ. НАЧ. ЭКО ГУГБ НКВД СССР ДМИТРИЕВ
Верно:
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 127, Л. 3-12.
[1] Имеется в виду Абдрахманов Юсуп Абдрахманович (1901–1938), государственный и политический деятель Киргизии, председатель Совета Народных Комиссаров Киргизской АССР, член Средазбюро ЦК ВКП(б) и ЦИК Союза ССР. В его дневниках (опубликованных в 1991 г.) содержатся записи о событиях 1928-1932 гг. (а также о любовных отношениях с М.Я. Натансон, с которой он познакомился в период пребывания М. Натансон в ссылке в Ташкенте). Ю. Абдрахманов был исключен из партии 14 октября 1933 г., арестован 4 апреля 1937 г. Осужден выездной сессией ВКВС СССР к расстрелу 6 ноября 1937 г. и расстрелян 7 ноября 1937 г.
