ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого КОВАЛЕНКО Ивана Емельяновича
от 28-го октября 1936 года.
Вопрос: Материалами следствия и документами доказано, что Вы являетесь активным участником контрреволюционной, фашистской, диверсионной организации. На основе материалов следствия Вам предъявлено обвинение по ст.58-4-9-11 УК.
Вы признаете себя виновным?
Ответ: Я категорически отрицаю какое-либо участие в контрреволюционной организации.
Вопрос: Следствием установлено, что Вами вместе с другими участниками контрреволюционной организации в ночь с 22 на 23-е сентября с<его> г<ода> на шахте “Центральная” Кемеровского рудника был организован взрыв гремучего газа, повлекший за собой смерть 9-ти рабочих и тяжелые ранения 15-ти рабочих. Следствие требует от Вас правдивых ответов на вопросы.
Ответ: Взрыв гремучего газа на шахте действительно имел место в ночь на 23-е сентября. Никакого отношения, и тем более к организации этого взрыва, я не имею. Взрыв произошел по вине рабочего-запальщика.
Вопрос: Вам предъявляются документы – акты специальной комиссии и заключение по взрыву начальника главной горноспасательной инспекции Наркомтяжпрома ГРИНДЛЕР<А>, которые полностью устанавливают Вашу виновность в том, что Вы умышленно так организовали работу, что тупик северного крыла Кемеровского пласта систематически загазовывался, что и привело к взрыву. Следствие требует от Вас прекратить запирательства и дать показания о Вашей конкретной контрреволюционной подрывной деятельности.
Ответ: Появление гремучего газа в шахте в большом количестве было случайным и неожиданным. Я считаю, что система вентиляции на этом участке была правильной и достаточной для предотвращения концентрации газа.
Вопрос: Вы знали особую газоопасность этого участка?
Ответ: Да, знал.
Вопрос: Какие меры Вами были приняты для обеспечения вентиляции этого участка?
Ответ: На участке была обеспечена полная циркуляция воздуха по забоям.
Вопрос: Вы продолжаете говорить неправду. Вам предъявляется план горных работ северного крыла Кемеровского пласта, по которому видно, что на этом участке Вами был создан ряд тупиков, которые создавали условия для концентрации газа. С какой целью это было сделано?
Ответ: Тупики действительно создавали условия для концентрации газа и нарушали систему вентиляции. Создавались тупики без всякой цели, а только потому, что мы ослабляли нарезные работы для форсирования добычи угля.
Вопрос: Следствие рассматривает Ваше заявление как попытку прикрыть свою подрывную работу ссылкой на стремление увеличить добычу угля. Вы же главный инженер шахты, разве для Вас не было ясно, что созданием тупиков Вы не только не способствовали росту добычи угля, а сознательно готовили катастрофу?
Ответ: Я руководствовался только стремлением увеличить добычу угля.
Вопрос: 10-го сентября с<его> г<ода> горнотехнический инспектор категорически предложил Вам прекратить работы выше первой параллельки над 33-й печью из-за отсутствия верхнего соединения между штреками, чем исключалась возможность нормальной вентиляции. Вы выполнили это предписание?
Ответ: Нет, не выполнил.
Вопрос: Почему Вы его не выполнили?
Ответ: Я договорился с главным инженером рудника АНДРЕЕВЫМ и с его санкции продолжал работать.
Вопрос: Вам ведь было ясно, что Вы ставили шахту перед угрозой взрыва, а значит и гибели рабочих?
Ответ: Опасность могла быть в том случае, если бы не были приняты гарантийные меры. Во избежание катастрофы мы там усилили вентиляцию.
Вопрос: Вы нагло врете. Вы не только не усилили, а, наоборот, ослабили вентиляцию в этом месте, сняв мощный вентилятор “Сирокко 5” и установили вместо него менее мощный вентилятор “Сирокко 3”.
Ответ: Вентилятор “Сирокко 5” снял не я, а начальник участка ЛЕОНЕНКО.
Вопрос: Почему же Вы не запретили этого как главный инженер шахты?
Ответ: Это мое малодушие.
Вопрос: Вы говорите нелепость. Актом комиссии от 8-9 сентября с<его> г<ода>, который подписан и Вами, отмечено угрожающее положение на шахте “Центральной”. Вы подписали такой акт и продолжали вести подрывную работу в еще более активных формах, что и привело к взрыву шахты с большими человеческими жертвами.
Сейчас Вы притворяетесь наивным и продолжаете врать следствию. Не ясно ли Вам, что Вы полностью уличены. Еще раз требуем прекратить запирательство.
Ответ: Вынужден признать, что я стал на ложный путь. Я пытался ложью опровергнуть явные факты моей преступной к.-р. деятельности. Я запутался во лжи. Прошу принять мое заявление, что я желаю раскаяться в совершенных мною тяжких преступлениях. Я признаю себя полностью виновным в том, что вел подрывную работу, следствием которой и был взрыв газа на шахте и гибель рабочих.
Вопрос: Вы один вели разрушительную работу на шахте?
Ответ: Нет, не один. Я являлся участником к.-р. организации, которая вела большую разрушительную работу во всем Кузбассе. На Кемеровском руднике существовала группа этой к.-р. организации, в разрушительной деятельности которой принимал участие и я.
Вопрос: Когда и кем Вы были вовлечены в фашистскую, диверсионную организацию?
Ответ: В фашистскую диверсионную организацию я был вовлечен главным инженером Кемеровского рудника – ПЕШЕХОНОВЫМ Иваном Андреевичем. Хотя еще до этого я был обработан и подготовлен к к.-р. деятельности немецкими агентами АРИМОНТ<ОМ> Эрнст<ом> и АРИМОНТ Мимуш.
Вопрос: Дайте об этом подробные показания. Когда Вы связались с АРИМОНТ<АМИ>?
Ответ: Летом 1934 г. АРИМОНТ Эрнст с женой Мимуш приехали из Сталинска в г. Кемерово. АРИМОНТ был назначен на работу на вновь строящуюся шахту “Северная”. Вскоре после приезда АРИМОНТ<А> в Кемерово он вместе с женой Мимуш и неизвестным для меня инженером из треста “Кузбассуголь” пришли ко мне на квартиру под предлогом послушать радио. АРИМОНТ принес с собой радиоприемник, включил его в мою установку, и мы слушали передачу из Германии.
Во время этого посещения моей квартиры АРИМОНТ<АМИ> у меня и завязалось с ними знакомство. До этого я их не знал.
22-го декабря 1934 года, когда я выезжал в служебную командировку в Москву, на вокзале я встретился с Мимуш АРИМОНТ и провожавшим ее управляющим северной шахтой КАЗАНИНЫМ.
Мимуш направлялась в отпуск в Германию. В вагоне я устроился с Мимуш в отдельном 2-х местном купе, и это дало нам возможность откровенно беседовать. На расспросы Мимуш обо мне я рассказал ей, что я родился в Харбине и там жил до 1922 года. С 1922 года нахожусь в СССР, а с 1925 году работаю в Кемерово.
Мимуш в свою очередь мне рассказала, что они очень хорошо живут в Германии, и что там не только инженеры, но и рабочие живут в хороших условиях, что в Германии помимо всего этого интересно работать, так как там высоко развита и широко применяется техника. На мой вопрос, почему же они приехали в СССР, если в Германии интереснее, Мимуш заявила, что их пригласило советское правительство для оказания технической помощи. Больше мы с ней ни о чем не говорили. По прибытии в Москву мы с ней расстались.
Вопрос: Сколько дней пробыла АРИМОНТ Мимуш в Москве до отъезда в Германию?
Ответ: АРИМОНТ пробыла в Москве два дня.
Вопрос: Вы с ней в Москве встречались?
Ответ: Так как у АРИМОНТ были какие-то дела в Москве, я с ней встретился только перед отъездом в Германию и провожал ее на Белорусский вокзал.
Вопрос: Вам говорила АРИМОНТ Мимуш, какие у нее были дела в Москве?
Ответ: Еще в поезде АРИМОНТ мне говорила, что у нее в Москве есть дела, и что в связи с этим ее на вокзале встретят. На вокзале в Москве ее действительно встретила какая-то немецкая гражданка, и вместе они уехали с вокзала. Какие именно дела – АРИМОНТ мне не говорила.
Вопрос: Когда у Вас были следующие встречи с АРИМОНТ?
Ответ: По возвращении из Германии АРИМОНТ Мимуш позвонила мне по телефону и просила прийти к ним на квартиру. Это было в феврале месяце 1935 года. На другой день вечером я пошел на квартиру к АРИМОНТ. АРИМОНТ<А> Эрнст<а> дома не было, была одна Мимуш. Мимуш меня приветливо приняла и с восторгом стала рассказывать о своих впечатлениях за время ее пребывания в Германии. Мимуш заявила, что она была удивлена большими изменениями, которые произошли в Германии за время ее отсутствия там. По словам Мимуш, Германия находится в полном расцвете благодаря тому, что Гитлер расправился со всеми демократами, крепко подушил коммунистов и возрождает старый боевой дух Германии. Гитлер обязательно сделает, что в ближайшее время Германия займет ведущее место среди сильных стран мира и поставит многие государства на колени. Мимуш со злостью заявила, что советские газеты неправильно освещают положение и события в Германии и стараются привить массам ненависть и враждебные чувства к Германии за то, что Гитлер расправляется с коммунистами.
На мое замечание, что я не допускаю, чтобы советская печать неправильно или предвзято освещала положение в Германии, так как Советский Союз больше, чем любая страна, заинтересован в сохранении дружественных отношений, Мимуш ответила: “уверяю Вас, что это именно так”.
Вопрос: Как Вы отнеслись к фашистским разговорам Мимуш?
Ответ: Я тогда не высказывал солидарности Мимуш, но и не возражал ей.
Вопрос: Кто-либо присутствовал при этом Вашем разговоре с Мимуш?
Ответ: Мы были только вдвоем.
Вопрос: Кто еще из советских граждан посещал квартиру АРИМОНТ<ОВ>?
Ответ: Со слов АРИМОНТ Мимуш я знаю, что были они в хороших взаимоотношениях с главным инженером рудника ПЕШЕХОНОВЫМ и начальником вентиляции шахты “Центральная” – ЛЯШЕНКО.
Вопрос: Что Вам говорила АРИМОНТ об этих лицах?
Ответ: АРИМОНТ мне говорила, что из всего числа русских, с которыми им приходится сталкиваться, немцы особо выделяют ПЕШЕХОНОВА и ЛЯШЕНКО и поддерживают с ними дружеские взаимоотношения.
Вопрос: Продолжайте Ваши показания.
Ответ: По приглашению АРИМОНТ<ОВ> я продолжал посещать их квартиру до конца их пребывания в Кемерово. До июня месяца 1935 года я обычно вел разговоры с Мимуш. Все эти разговоры по своему характеру были такие же, как я показал выше. Мимуш настойчиво склоняла меня к солидарности в ее контрреволюционных, фашистских взглядах. В беседах со мной она продолжала восхвалять фашистскую Германию, успехи ее развития после установления там фашистской диктатуры, высокую культуру немцев, как общую, так и техническую.
В одной из таких бесед, когда я пытался доказать Мимуш экономический упадок Германии, она со злостью мне ответила, что это ложные вымыслы советской печати и что во всяком случае Германия держит себя достойнее Советского Союза и не обращается за помощью к другим странам, как это делают русские.
Вопрос: Вы показали, что не разделяли фашистских взглядов АРИМОНТ<ОВ>. Что же Вас заставило общаться с ними?
Ответ: В этот период общения с АРИМОНТ<АМИ>, о котором я сейчас показываю, я уже в известной мере стал разделять их фашистские взгляды.
Вопрос: Что значит – Вы “в известной мере” разделяли фашистские взгляды?
Ответ: Я стал доверчиво относиться к утверждениям АРИМОНТ<ОВ> о возрождении Германии после установления там фашистского режима. Я так же, как АРИМОНТ<Ы>, считал, что в советской печати положение в Германии представляется исключительно с отрицательной стороны, из-за боязни перед Германией.
Вопрос: С АРИМОНТ<ОМ> Эрнст<ом> Вы вели фашистские разговоры?
Ответ: Да, вел.
Вопрос: Дайте об этом показания.
Ответ: В июне месяце 1935 года в одно из посещений АРИМОНТ<ОВ> Мимуш обратилась ко мне с вопросом, не опасаюсь ли я каких-либо неприятностей в связи с моими отношениями к ним, поскольку на руднике их считают фашистами. Я ответил, что неприятностей не боюсь, считаю их достойными людьми и с охотой поддерживаю связь с ними. Мимуш предложила мне поехать с ними в Германию, обещав оказать содействие в этом. Я отказался от предложения Мимуш, сославшись на обремененность большой семьей, которую я не могу оставить. Этот разговор с Мимуш происходил в присутствии АРИМОНТ<А> Эрнст<а>. Он пришел домой позднее.
Незадолго до прихода АРИМОНТ<А> Эрнст<а> Мимуш меня предупредила, что он имеет в виду поговорить со мной по важному делу. О характере предстоящего разговора АРИМОНТ<А> со мной, Мимуш мне не хотела сказать. Только после моих настойчивых расспросов Мимуш сказала, что они хотят обратиться ко мне за оказанием им некоторых услуг. Когда я заявил Мимуш неудовлетворенность таким ответом, Мимуш сказала мне, что немцы не могут мириться с враждебными отношениями СССР к Германии, и что в связи с этим германское правительство и германские граждане принимают необходимые меры.
Вопрос: Мимуш говорила Вам, в чем должны выразиться Ваши услуги им?
Ответ: Нет, не говорила. Мимуш мне только сказала, что я должен помочь им в выполнении некоторых заданий, которые они имеют из Германии.
Вопрос: С АРИМОНТ<ОМ> Эрнст<ом> у Вас состоялся разговор о характере этих услуг?
Ответ: Да, состоялся.
Вопрос: Когда?
Ответ: В этот же вечер.
Вопрос: Как поставил перед Вами АРИМОНТ Эрнст вопрос об оказании услуг фашистам?
Ответ: Во время беседы с Мимуш пришел АРИМОНТ и присоединился к нам. Мимуш что-то сказала АРИМОНТ<У> на немецком языке, затем АРИМОНТ завел со мной разговор.
АРИМОНТ начал с того, что они считают меня своим человеком, и поэтому он позволяет себе вести со мной совершенно откровенный разговор.
АРИМОНТ заявил: “Раз семейные обстоятельства не позволяют Вам поехать с нами в Германию, Вы должны быть в союзе с нами здесь”. На мой вопрос, о каком союзе идет речь, АРИМОНТ ответил: “Не думайте, что мы настолько добры, что приехали к Вам исключительно оказывать техническую помощь. Запомните, что немцы раньше всего сыны своей родины, и интересы Германии для них выше всего. Русские интеллигенты, понявшие, что современная Германия несет человечеству культуру и свободу личности в противовес большевистской кабале, стали на сторону Германии и помогают ей в ее движении вперед. Ведь Вы согласны с нами, и Вы нам верите, значит и Вы должны помогать нам. Учтите, что и здесь на руднике Вы не будете один. У нас еще есть свои люди”.
Вопрос: Что конкретно от Вас требовал АРИМОНТ?
Ответ: В этот раз АРИМОНТ мне ничего не сказал. Он только предложил мне подумать над его предложением быть в союзе с ними.
Вопрос: Когда Вам АРИМОНТ сделал конкретное предложение помогать немцам?
Ответ: Через 4 или 5 дней меня АРИМОНТ снова пригласил к себе на квартиру. Когда я пришел к ним, АРИМОНТ Эрнст спросил, каково мое решение. Я ответил, что готов оказывать им услуги, но затрудняюсь ответить ему определенно, так как не знаю, чего он от меня требует. АРИМОНТ заявил мне, что надо всеми мерами подрывать базу большевиков. Немцы заинтересованы, чтобы рудник работал плохо, и чтобы добыча угля срывалась. Отсутствие угля будет создавать трудности для большевиков. АРИМОНТ сказал мне, что у них уже есть свои люди на руднике из числа русских, которые ведут работу по их заданию, и что вместе с этими лицами должен вести работу и я. АРИМОНТ уверил меня, что немцы не забудут тех русских, которые будут им сейчас помогать свергнуть большевиков, являющихся самими большими врагами теперешней Германии.
Вопрос: Как Вы реагировали на предложение АРИМОНТ<А>?
Ответ: Я заявил АРИМОНТ<У>, что отвечу ему только в том случае, когда он скажет, кто из русских инженеров ведет на руднике подрывную работу по их заданиям. Когда АРИМОНТ положительно ответил на мой вопрос, я принял его предложение и дал согласие вести подрывную работу на шахте.
Вопрос: Кого назвал Вам АРИМОНТ из русских инженеров, проводивших по его заданию подрывную работу на руднике?
Ответ: АРИМОНТ назвал мне главного инженера рудника ПЕШЕХОНОВА Ивана Андреевича.
Вопрос: АРИМОНТ дал Вам задание, какими методами вести подрывную работу?
Ответ: Нет. Когда я дал согласие АРИМОНТ<У> вести подрывную работу, он сказал: как вести, мы договоримся позднее.
Вопрос: АРИМОНТ Мимуш принимала участие в этом разговоре?
Ответ: Когда я закончил свой разговор с АРИМОНТ<ОМ> Эрнст<ом>, Мимуш предупредила меня быть хозяином своего слова, нигде не проболтаться об этом и особенно о ПЕШЕХОНОВЕ.
Вопрос: Когда Вам АРИМОНТ дал задание, какими методами вести подрывную работу?
Ответ: АРИМОНТ мне таких заданий не давал. Я получил их позднее от ПЕШЕХОНОВА, который связался со мной по заданию АРИМОНТ<А>.
Вопрос: Как Вы связались с ПЕШЕХОНОВЫМ?
Ответ: В августе месяце 1935 года ПЕШЕХОНОВ пригласил меня к себе в кабинете по служебным делам. После служебных переговоров ПЕШЕХОНОВ обратился ко мне с вопросом, какие я имею задания от АРИМОНТ. На мой отрицательный ответ ПЕШЕХОНОВ заявил: “Бросьте запираться, я все знаю от АРИМОНТ<А> и говорю с Вами по его поручению. Скрывать здесь нечего. Мы должны быть рады, что немцы так участливы к нам и хотят нам помочь. Вы понимаете, что задания немцев, которые мы с Вами получили, это все в нашу пользу”. На мое замечание, как же это в нашу пользу, когда мы многим рискуем, ПЕШЕХОНОВ ответил: “Мы ничем не рискуем. Мы не одни, и в наших возможностях друг друга выручать и прикрывать. Поймите же, что немцы несут нам освобождение от бесправия и вечного страха, в котором мы находимся, и от того рабского положения, в которое нас ввергли коммунисты. Нельзя же дальше терпеть, чтобы эта чернь управляла нами. Нам – инженерам этот большевистский строй не по душе. Давайте будем дружно жить и работать так, как нам предлагают немцы, ибо это в наших же интересах”.
Вопрос: Вы приняли предложение ПЕШЕХОНОВА?
Ответ: Да, я ответил согласием.
Вопрос: Вам говорил ПЕШЕХОНОВ, от кого он получает задания по разрушительной работе на руднике?
Ответ: Когда ПЕШЕХОНОВ заявил мне, что “ты не одни”, он тут же разъяснил, что мы действуем организованно во всем Кузбассе, что нам бояться нечего, так как всей подрывной работой руководит главный инженер треста “Кузбассуголь” – СТРОИЛОВ М.С., от которого он – ПЕШЕХОНОВ и получает указания. СТРОИЛОВ, по словам ПЕШЕХОНОВА, тоже работает в контакте с немцами и находится у немцев на хорошем счету.
Вопрос: С кем из немцев был связан ПЕШЕХОНОВ?
Ответ: ПЕШЕХОНОВ мне сказал, что он по заданию СТРОИЛОВА связался с немцем ШТИКЛИНГ<ОМ>, работающим инженером на шахте “Северная”, и что ШТИКЛИНГ в свою очередь связал его с АРИМОНТ<ОМ>.
Вопрос: После установления связи с ПЕШЕХОНОВЫМ Вы продолжали встречи с АРИМОНТ<ОМ>?
Ответ: АРИМОНТ в это время был выслан из СССР за фашистскую деятельность. Последний раз с АРИМОНТ<ОМ> я виделся в день его отъезда из Кемерово в августе 1935 года. Прощаясь со мной, АРИМОНТ меня предупредил быть последовательным в своем решении, так как о моей деятельности ему будет известно.
Вопрос: Вам назвал ПЕШЕХОНОВ лиц, которые вели подрывную работу на руднике?
Ответ: Во время этой беседы ПЕШЕХОНОБ мне только сказал, что на руднике им создана группа из числа специалистов, которые вместе с ним ведут подрывную работу. Персонально он мне тогда никого не называл.
Вопрос: Когда Вам назвал ПЕШЕХОНОВ других участников к-р группы?
Ответ: ПЕШЕХОНОВ называл мне участников к.-р. группы по мере того, как мне приходилось с ними сталкиваться по разрушительной работе. Первым он назвал мне главного инженера шахты “Центральная” – АНДРЕЕВА В.М., затем нач<альника> вентиляции этой же шахты ЛЯШЕНКО И.Т. и нач<альника> 2-го участка шахты ЛЕОНЕНКО Н.С.
Вопрос: Вы лично были связаны с этими лицами как с участниками к-р организации?
Ответ: Да, был связан. Я связался с ними впоследствии по заданиям ПЕШЕХОНОВА.
Вопрос: Какие задания по разрушительной работе Вы лично получили от ПЕШЕХОНОВА?
Ответ: ПЕШЕХОНОВ мне заявил, что перед Вашей к.-р. группой поставлена задача сорвать добычу угля на шахте и задержать ее развитие. ПЕШЕХОНОВ сказал, что мы должны осуществлять эти задачи задержкой проходки 10-го уклона и развития нижнего горизонта “Центральной” шахты, срывать нарезные работы на действующих горизонтах, расстроить работу механизмов и в первую очередь механизмов вентиляционного хозяйства.
Вопрос: Какие разрушительные акты Вами были проведены?
Ответ: Осенью 1935 года по проекту ПЕШЕХОНОВА мною велись работы по проходке камеры и котлована для лебедки на 10-м уклоне. Работы велись по заведомо непригодному проекту с тем расчетом, чтобы задержать развитие нижнего горизонта. Когда все работы были закончены, мы приступили к их переделке, так как камера была пройдена не по размерам лебедки. Но и после расширения камеры пуск лебедки тормозился, так как установленное нами заведомо непригодное крепление не выдержало давление, разрушилось, и всю камеру пришлось вторично перекреплять. После оборудования 10-го уклона лебедкой по заданию ПЕШЕХОНОВА я продолжал задерживать пуск его в эксплуатацию под предлогом несоответствия мотора, установленного к лебедке, к условиям газовой шахты. Этими подрывными мероприятиями мы задерживали эксплуатацию уклона в течение четырех месяцев.
Тогда же мы договорились с ПЕШЕХОНОВЫМ, чтобы сократить добычу угля прекратить работы на основном штреке 5-го участка, объясняя это тем, что пласт обрезан, и там отсутствует уголь. В действительности же уголь там был. В течение нескольких месяцев мы задерживали добычу угля на этом участке.
Вопрос: Вы один провели эти подрывные акты?
Ответ: Я уже показал, что эти подрывные акты я проводил по прямым заданиям ПЕШЕХОНОВА. Эти работы мне санкционировал главный инженер шахты АНДРЕЕВ. Имел ли он по этому поводу задания от ПЕШЕХОНОВА, я не знаю, во всяком случае, в проведении этих подрывных актов АНДРЕЕВ мне не препятствовал.
Вопрос: АНДРЕЕВ знал подрывной характер проведенных Вами актов?
Ответ: Для него как главного инженера шахты подрывной характер этих актов был совершенно ясным.
Вопрос: Какие еще подрывные акты Вами были проведены?
Ответ: По заданию ПЕШЕХОНОВА я в течение 3-х месяцев умышленно не начинал работы по проходке ходка № 34, без которого был невозможен пуск в эксплуатацию нового участка Волковского пласта. Вместо мая месяца 1936 года я приступил к проходке ходка только в конце июля.
Вопрос: С АНДРЕЕВЫМ как с участником к.-р. организации когда Вы установили связь?
Ответ: В конце декабря месяца 1935 года.
Вопрос: От АНДРЕЕВА Вы получали задания по подрывной работе?
Ответ: Да, получал. В начале сентября 1936 года после отъезда ПЕШЕХОНОВА из Кемерово АНДРЕЕВ возглавил к.-р. группу на руднике. С тех пор и до момента ареста задания по подрывной работе я получал от АНДРЕЕВА.
Вопрос: Как Вам стало известно, что руководство к.-р. группой перешло к АНДРЕЕВУ?
Ответ: В начале сентября с<его> г<ода> меня вызвал к себе ПЕШЕХОНОВ и заявил, что ряд обстоятельств заставляют его выехать из Кемерово, но работу ни в коем случае прекращать нельзя. Всю работу по контрреволюционной организации в дальнейшем будет возглавлять АНДРЕЕВ, и я должен аккуратно выполнять его задания.
Вопрос: Какая разрушительная работа была Вами проведена в вентиляционном хозяйстве?
Ответ: В вентиляционном хозяйстве разрушительная работа велась мной вместе с участниками к.-р. организации АНДРЕЕВЫМ, ЛЯШЕНКО и ЛЕОНЕНКО. Разрушительная работа здесь была направлена на расстройство системы вентиляции, создание условий для насыщения газом забоев и невозможности работы в забоях.
Вопрос: Что Вы преследовали разрушительной работой в вентиляционном хозяйстве?
Ответ: Сорвать добычу угля.
Вопрос: Вы говорите неправду. Следствием установлено, что разрушительной работой в вентиляционном хозяйстве Вы не только срывали угледобычу, но, главным образом и заведомо, вызывали отравления рабочих.
Ответ: Вынужден признать, что это действительно так. Наша разрушительная деятельность в вентиляционном хозяйстве вызывала неоднократные случаи отравления рабочих с тяжелыми последствиями и смертельными исходами. Мы же не могли открыто агитировать за срыв добычи угля. Поэтому, прикрываясь различного рода причинами, мы создавали тяжелые условия для работы, вызывали отравления рабочих, полагая, что виновниками такого положения рабочие будут считать коммунистов, а не нас.
Вопрос: Следствие констатирует, что по заданиям немцев, а потом ПЕШЕХОНОВА Вы сознательно загазовывали забои, чем поставили шахту перед фактом взрыва и гибели большой группы рабочих Вы признаете это?
Ответ: Да, я признаю это. Это самое тяжелое и самое гнусное проявление диверсионной деятельности нашей контрреволюционной группы.
Вопрос: Как был организован взрыв в ночь на 23-е сентября с<его> г<ода> на ш<ахте> “Центральной” Кемеровского рудника, в результате которого 9 рабочих убито и 15 тяжело ранено?
Ответ: Этот взрыв был организован нашей контрреволюционной фашистской группой.
Вопрос: Как был организован взрыв?
Ответ: На этом участке, где произошел взрыв, нами был создан ряд тупиков, в которых происходила концентрация гремучего газа. Вентиляция не только не была усилена, но была нами дезорганизована и ослаблена. Перемычки в печах были разрушены, а в отдельных печах их вовсе не было, что исключало возможность проникновения свежих струй воздуха в забои, так как при этом состоянии перемычек воздух, проникая через них, возвращался обратно на поверхность.
В особо газоопасном забое нами был снят мощный вентилятор, а вместо него установлен слабый, который не обеспечивал разряжения насыщения газом воздуха.
Все это вместе взятое и привело к тяжелой катастрофе.
Допрос прерывается.
Записано с моих слов правильно, мною прочитано –
КОВАЛЕНКО.
ДОПРОСИЛИ:
ПОМ. НАЧ. ЭКО УГБ УНКВД ЗСК –
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ – ГОЛУБЧИК.
НАЧ. 3 ОТД. ЭКО УГБ УНКВД –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ – КУЗНЕЦОВ.
Верно:
СЕКРЕТАРЬ ЭКО ГУГБ НКВД СССР –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – Фельдман (ФЕЛЬДМАН).
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 254, Л. 105-122.
