ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
От 16/I 1937 года.
Вопрос: В протоколе от 3/I-37 г. вы показали, что, будучи участником троцкистской организации, вы одновременно являлись агентом японской разведки и по ее заданиям вели шпионско-диверсионную работу. Расскажите подробно, при каких обстоятельствах вы были привлечены к работе в пользу японцев?
Ответ: В шпионско-диверсионную работу в пользу японцев я был втянут агентом японской разведки инженером ХИРОСИМО в 1931 году, незадолго до отъезда в Японию группы японских специалистов, работавших на Казанской ж<елезной> д<ороге>.
Вопрос: Когда вы впервые познакомились с ХИРОСИМО?
Ответ: С ХИРОСИМО я познакомился в 1931 году, в то время я работал на Казанской ж<елезной> д<ороге> начальником 1-го района. В этом районе в депо Сортировочная работали японские специалисты БАБА и СУЯМА. В ряде случаев на совещания, устраиваемые в районе, приезжали японские специалисты, работавшие на ремонтном заводе в Муроме, в том числе неоднократно приезжал и ХИРОСИМО. Как начальнику района мне приходилось соприкасаться с этими японскими специалистами, в частности с ХИРОСИМО, который, работая переводчиком, неоднократно бывал в отделении, когда японский профессор КАТО приезжал в Сортировку по тем или иным вопросам, возникавшим у японцев. При этих встречах я и познакомился с ХИРОСИМО. В начале наше знакомство носило чисто официальный характер, а потом мы стали встречаться независимо от деловых служебных вопросов.
Вопрос: А именно?
Ответ: ХИРОСИМО во время своих приездов в Москву из Мурома заходил ко мне в кабинет, не имея ко мне служебных вопросов. Должен сказать, что ХИРОСИМО вообще заметно стремился завязывать связи с работниками дороги и имел широкий круг знакомых.
Вопрос: Скажите более точно, с какой же целью заходил к Вам ХИРОСИМО, когда у него не было к вам служебных вопросов?
Ответ: Вначале мне казалось, что ХИРОСИМО заходил ко мне без всякой цели, а потом, когда ХИРОСИМО сделал мне предложение сотрудничать в пользу японской разведки, я понял, что он заходил ко мне с целью завязать со мной знакомство и изучить меня с точки зрения возможности вовлечения в шпионскую работу. Этот вывод я делаю из того, что в разговорах со мной ХИРОСИМО проявлял заметный интерес к вопросам политической жизни нашей страны, особенно к положению в деревне, политике индустриализации и вначале осторожно, а потом более прямо делал свои критические замечания. В этих разговорах ХИРОСИМО всегда стремился делать сравнение с Японией, подчеркивая превосходство Японии перед СССР во всех отношениях.
Вопрос: Как вы реагировали на эти разговоры ХИРОСИМО с вами?
Ответ: Я в этих разговорах поддерживал ХИРОСИМО и неоднократно высказывал свои симпатии к Япония, отзываясь о Японии, как о прогрессивной, бурно растущей стране, имеющей сильную технику. Одновременно с этим в ряде разговоров с ХИРОСИМО я откровенно рассказал ему о своем враждебном отношении к существующему режиму в Советском Союзе и к руководству ВКП(б) и правительства.
Вопрос: Следовательно, ХИРОСИМО знал ваши контрреволюционные взгляды и враждебное отношение к ВКП(б)?
Ответ: Да, знал.
Вопрос: При каких обстоятельствах ХИРОСИМО сделал предложение сотрудничать в пользу японской разведки?
Ответ: Летом 1931 года, примерно в июле и августе мес<яце>, в одну из встреч с ХИРОСИМО в моем кабинете мы вели разговор о работе железных дорог в Японии. Рассказывая мне о японских железных дорогах, ХИРОСИМО сказал, что он не верит в возможность улучшения работы железнодорожного транспорта в СССР в условиях советской системы, так как считает, что четкая организация хозяйства мыслима только на основе частной инициативы и применения частного капитала. Далее разговор перешел на общеполитические темы. Я высказал свое несогласие с политикой индустриализации и существующим режимом в стране, который я квалифицировал как жесткий режим, исключающий всякую свободу политических мнений, и высказывал враждебное отношение к руководству ВКП(б).
После этого разговора, происходившего в весьма откровенной форме, ХИРОСИМО предложил мне оказывать некоторые услуги японскому правительству представлением непубликуемых сведений о работе железнодорожного транспорта СССР.
Вопрос: Как вы поняли это предложение ХИРОСИМО?
Ответ: Я понял это как предложение давать шпионские сведения японцам.
Вопрос: Что вы ответили ХИРОСИМО на его предложение?
Ответ: Я ответил согласием. На этот путь меня толкнули мои враждебные настроения к ВКП(б). Я уже показал, что я в это время не разделял политики партии и целиком стоял на контрреволюционных троцкистских позициях. Большую роль в формировании моих контрреволюционных взглядов сыграл известный троцкист ПЕРЕВЕРЗЕВ, работавший в то время на Казанской жел<езной> дор<оге>, который оказывал на меня сильное влияние. ПЕРЕВЕРЗЕВ был крайне озлоблен на партию и являлся откровенным пораженцем, он неоднократно высказывал надежды на войну и поражение Советского Союза как на удобный момент для устранения сталинского руководства ВКП(б) и правительства. Будучи морально и политически подготовлен постоянными контрреволюционными разговорами с ПЕРЕВЕРЗЕВЫМ и ХИРОСИМО, я дал свое согласие на шпионскую работу в пользу Японии.
Вопрос: В протоколе от 3/I-1937 г. вы показали, что согласие работать в пользу японской разведки вы дали вследствие того, что вас прельщала перспектива получить с помощью ХИРОСИМО командировку в Японию, следовательно, это показание является неверным?
Ответ: Разговоры с ХИРОСИМО по этому вопросу у меня были, так что мои показания об этом соответствует действительности. Однако они не имели сколько-нибудь серьезного влияния на дачу моего согласия ХИРОСИМО сотрудничать в пользу японской разведки. Решающую роль в этом сыграли мои контрреволюционные враждебные ВКП(б) взгляды.
Вопрос: Расскажите подробно, какую практическую работу вы вели в пользу японской разведки и какие шпионские сведения передали японцам?
Ответ: В 1931 году, вскоре после дачи согласия работать в пользу Японии, я передал лично ХИРОСИМО обзоры о работе Казанской дороги за первое полугодие 1931 года.
Следующая встреча была незадолго до его отъезда в Японию, когда ХИРОСИМО мне заявил, что дальнейшую связь со мной будет поддерживать одно русское лицо, которое будет принимать от меня материалы и давать мне задания. С ХИРОСИМО мы условились, что это лицо, явившись ко мне, назовет его фамилию, и что это будет условным знаком для разговора и установления связи.
При этой же встрече ХИРОСИМО мне сказал, что у него во время пребывания в России сложились особенно хорошие отношения с КНЯЗЕВЫМ и что с КНЯЗЕВЫМ нужно не порывать связи.
Вопрос: Говорил ли вам ХИРОСИМО фамилию этого лица, которое должно было установить с вами связь после его отъезда?
Ответ: Фамилию этого лица ХИРОСИМО мне не называл.
Вопрос: В связи с чем ХИРОСИМО вам сообщил о своих отношениях с КНЯЗЕВЫМ?
Ответ: Этого я сказать не могу, так как не знаю, но ХИРОСИМО был в курсе моих хороших отношений с КНЯЗЕВЫМ. Из сообщения ХИРОСИМО о КНЯЗЕВЕ я понял, что их отношения выходили за пределы официальных служебных отношений.
Вопрос: С кем из агентов японской разведки вы установили связь после отъезда ХИРОСИМО?
Ответ: После отъезда ХИРОСИМО в течение года я не имел никакой связи с японцами. Этот перерыв я объясняю тем, что японцы потеряли меня из виду, так как в 1932 году я получил новое назначение и уехал из Москвы на Урал на Пермскую железную дорогу, где был назначен начальником Тагильского района.
Вопрос: С кем вы были связаны в 1932 году?
Ответ: В конце 1932 г., примерно в ноябре месяце, со иной установил связь начальник службы движения Пермской дороги АБУАШВИЛИ, являвшийся агентом японской разведки. Произошло это следующим образом: в один из моих приездов в управление дороги АБУАШВИЛИ пригласил меня к себе в кабинет и сообщил мне, что ему известно о моей связи с ХИРОСИМО и что теперь связь со мной, по поручению ХИРОСИМО, будет поддерживать он.
Вопрос: Где находится АБУАШВИЛИ в данное время?
Ответ: АБУАШВИЛИ был переброшен для работы на Томскую железную дорогу, и где он находятся в данное время, мне неизвестно.
Вопрос: Какую практическую работу вы проводили в пользу японской разведки по заданиям АБУАШВИЛИ?
Ответ: В период моей связи с АБУАШВИЛИ проявлять активной деятельности в пользу японцев я не имел возможности, так как работал в то время начальником района в Тагиле и серьезных заданий, представляющих интерес для Японии, выполнить не мог. Моя активная шпионско-диверсионная работа в пользу японцев началась с 1934 года, после того, как я перешел на работу в Управление бывшей пермской жел<езной> дороги. В этот период, в первой половине 1934 года я установил связь с новым агентом японской разведки по кличке “Жорж”, приехавшим ко мне по поручению ХИРОСИМО.
Вопрос: Назовите фамилию этого японского агента?
Ответ: Фамилию его я не знаю. Он предложил называть себя “Георгий Ивановичем” или “Жоржем”. По внешнему виду производит впечатление интеллигентного человека, советского служащего, лет около 45, одет скромно. Когда он зашел ко мне в кабинет, то отрекомендовался представителем Резинотреста.
Вопрос: Воспроизведите детально весь разговор, происшедший между вами и этим японским агентом?
Ответ: Я уже показал, что разговор с указанным лицом происходил в моем служебном кабинете. Зайдя ко мне в кабинет и убедившись, что мы находимся одни, этот человек сообщал, что он прибыл по поручению ХИРОСИМО для того, чтобы установить со мной связь и начать активно работать. На вопрос, как его фамилия и где он постоянно проживает, неизвестный ответил, что фамилию и адреса мне знать совершенно не нужно, так как он будет сам приезжать ко мне, а для обращения при разговорах отрекомендовал себя как “Георгий Иванович” и сказал: “Можете называть меня просто “Жорж””. Тогда же Георгий Иванович бросил мне упрек, что я в течение трех лет фактически бездействовал, и что он лично приезжает уже третий раз, чтобы со мной связаться, но до сих нор не заставал меня в управлении дороги. При этой же встрече он сказал, что ему известны мои политические убеждения и мое участие в организации троцкистов, которая также ведет борьбу против правительства.
Вопрос: Откуда “Георгий Иванович” мог знать о вашем участии в троцкистской организации?
Ответ: Я этого не знаю и, откровенно говоря, был крайне удивлен, когда “Георгий Иванович” мне заявил об этом.
Вопрос: Какие сведения вы передали агенту, прибывшему от ХИРОСИМО, и какие получили от него при этой явке задания?
Ответ: При этой встрече я передал “Георгию Ивановичу” сведения о крушениях и авариях на дороге. Эти сведения он от меня потребовал сам. Тогда же я получил от японской разведки развернутые задания по шпионско-диверсионной работе на транспорте, а именно: приступить к насаждению на дороге на главной Сибирской магистрали и важнейших промышленных линиях кадров диверсантов.
Дезорганизовать работу дороги путем организации массовых крушений поездов и развала хозяйства дороги.
Срывать перевозку воинских грузов, идущих на Дальний Восток, и грузов промышленности.
Собрать сведения о количестве проследовавших воинских поездов на Дальний Восток, особенно людских и негабаритных.
Подготовить сведения о пропускной способности дороги, особенно главной Сибирской линии.
Собрать важнейшие сведения о мобилизационной подготовке дороги на случай войны.
Вопрос: Какие еще задания были получены вами при этой встрече с японским агентом “Георгием Ивановичем”?
Ответ: Больше никаких заданий в этот приезд я от него не получал. Я помню, что тогда этот агент ХИРОСИМО рекомендовал мне использовать в целях шпионской и диверсионной работы членов троцкистской организации. Тогда же он интересовался, поддерживаю ли я связь с КНЯЗЕВЫМ, и спрашивал, где он находится в данное время. Я ответил, что КНЯЗЕВ назначен начальником Южно-Уральской дороги в гор. Челябинск, и что КНЯЗЕВ так же, как и я состоит членом троцкистской организации.
Вопрос: Как вы реагировали на поставленный перед вами вопрос о развертывании широкой шпионской диверсионной работы на транспорте?
Ответ: Я понимал, что уклониться от выполнения этих заданий японской разведки я не смогу, но масштаб предъявленных ко мне требований несколько пугал меня, и я решил посоветоваться с МАРЬЯСИНЫМ. В связи с этим я попросил “Георгия Ивановича” зайти ко мне через несколько дней с тем, чтобы я мог подготовить требуемые им сведения о крушениях и авариях на дороге, я тем временем позвонил МАРЬЯСИНУ в Нижний Тагил и попросил немедленно приехать ко мне, сославшись на то, что у меня имеется неотложное дело.
Вопрос: МАРЬЯСИН приехал?
Ответ: Да, приехал на следующий день, и я ему все рассказал.
Вопрос: Как отнесся МАРЬЯСИН к вашему сообщению?
Ответ: МАРЬЯСИН, выслушав меня, сказал, что “ничего странного в твоей связи с японцами нет, надо только использовать эту связь в интересах нашего общего дела”.
Вопрос: Следовательно, МАРЬЯСИН вам посоветовал выполнять шпионско-диверсионные задания японской разведки?
Ответ: Да, МАРЬЯСИН прямо санкционировал мне связь с японской разведкой и выполнение всех заданий шпионско-диверсионного характера. Через два-три дня после этого разговора с МАРЬЯСИНЫМ я вручил агенту ХИРОСИМО “Георгию Ивановичу” требуемые им сведения о крушениях и авариях на дороге и дал согласие на выполнение полученных от него заданий.
Вопрос: Что практически вы сделали по заданиям, полученным от японской разведки?
Ответ: Задания по подрывной и диверсионной работе полностью совпадали с установками, исходящими от троцкистской организации, поэтому никакой надобности в насаждении особой японской сети диверсантов на дороге не было. Задания японской разведки по диверсионной работе я выполнял через участников троцкистской организации. В этой части деятельность троцкистской организации ничем не отличалась от разрушительной работы по заданиям японской разведки. Наоборот, члены троцкистской организации целиком работали на японцев. Что касается шпионских заданий, то они также были выполнены, но в большинстве своем непосредственно мною.
Вопрос: Какие шпионские сведения и когда именно вы предали японской разведке?
Ответ: Мною были переданы японской разведке следующие сведения: в сентябре 1934 года я передал японской разведке сведения о количестве проследовавших воинских поездов на Дальний Восток с указанием количества людских и негабаритных составов. Тогда же я информировал японскую разведку о проведенной мною работе по насаждению диверсионных кадров на Пермской дороге.
Вопрос: Кому вы передали эти сведения?
Ответ: Эти сведения я передал прибывшему ко мне доверенному лицу ХИРОСИМО “Георгию Ивановичу”. При этой явке “Георгий Иванович” информировал меня об установлении связи с начальником Южно-Уральской дороги КНЯЗЕВЫМ и о переданных ему заданиях по шпионско-диверсионной работе.
Вопрос: С какой целью вам сообщил доверенный ХИРОСИМО об установлении шпионской связи с КНЯЗЕВЫМ?
Ответ: Он сообщил об этом для того, чтобы я связался с КНЯЗЕВЫМ и действовал совместно. При этом заявил, что аналогичные указания он дал и КНЯЗЕВУ.
В мае месяце 1935 года я передал непосредственно ХИРОСИМО ведомость о размерах товарного воинского движения, запроектированного на первые дни мобилизации, и данные о составе паровозного парка Пермской железной дороги.
Вопрос: Каким образом и где вы передали эти сведении ХИРОСИМО?
Ответ: Эти сведения я передал черев КНЯЗЕВА, который лично встречал ХИРОСИМО в первых числах мая при проезде его через Свердловск. Я хорошо помню: из Челябинска приехал КНЯЗЕВ и сообщил, что он получил письмо и телеграмму от ХИРОСИМО о проезде его через Свердловск. В письме на имя КНЯЗЕВА ХИРОСИМО сообщил о дне своего выезда из Японии и просил его встретить. Ввиду того, что в Свердловске меня хорошо знают все железнодорожники, и моя встреча с японцем ХИРОСИМО могла навлечь подозрения, мы договорились с КНЯЗЕВЫМ, что встретится он один.
Встреча КНЯЗЕВА с ХИРОСИМО состоялась в купе международного вагона, в котором ехал ХИРОСИМО.
Черев КНЯЗЕВА я и передал ХИРОСИМО указанные мною сведения.
Вопрос: В каком виде эти сведения были переданы ХИРОСИМО?
Ответ: Эти сведения я передал в письменном виде, они были изложены на 2-х листах бумаги, написаны от руки лично мною.
Вопрос: Какие еще шпионские сведения вы передали японской разведке?
Ответ: В декабре месяце 1935 г. я передал японской разведке данные о пропускной способности Пермской дороги и ориентировочные данные о проследовавших на Дальний Восток людских воинских поездах и негабаритных составах за 1935 г.
Вопрос: Что из себя представляли сведения о пропускной способности дороги?
Ответ: Это была ведомость о пропускной способности дороги, в которой были отражены все основные элементы технического вооружения дороги. Эта ведомость была отпечатана на машинке и занимала 5 или 6 развернутых листов. Данные о количестве проследовавших воинских поездов на Восток были написаны мною от руки на одном листе писчей бумаги.
Вопрос: Каким образом и от кого именно вы получили сведения о количестве воинских поездов, проследовавших на Д<альний> Восток?
Ответ: Эти сведения я брал на основании диспетчерского учета.
Вопрос: Кому вы передали указанные сведения в декабре месяце 1935 года?
Ответ: Эти сведения я передал также прибывшему ю мне доверенному лицу ХИРОСИМО, японскому агенту “Жорж”.
Вопрос: Какие задания вы получили от японской разведки при этой явке с агентом “Жорж”?
Ответ: В декабре месяце 1935 г. на явке с агентом “Жорж” я получал от японской разведки задание по шпионской и диверсионной работе на военное время. Это задание заключалось в следующем: сообщить японской разведке подробные сведения об объеме воинских перевозок по главной Сибирской линии на восток с указанием пунктов первоначальной посадки войск на дороге.
Эти сведения, как говорил “Жорж”, требовались для того, чтобы можно было определить районы комплектования и масштабы отправки мобилизуемых и действующих частей на Дальневосточный фронт, а также определить сроки их прибытия к местам назначения:
– Дезорганизовать график движения воинских поездов на Дальний Восток и всеми мерами сорвать воинские перевозки в первые дни мобилизации;
– организовать массовые крушения воинских поездов, отправляемых на Дальний Восток, и поджоги важнейших сооружений оборонного значения: воинских складов, мест обработки воинских частей, агитпунктов и пунктов питания;
– произвести заражение важнейших пунктов концентрации войск острозаразными бактериями (холерой, чумой и сибирской язвой). Особенно пунктов обработки и питания воинских частей, а также эшелонов.
Применению бактериологических средств в момент войны японской разведкой придавалось особо серьезное значение. Тогда же я был предупрежден о том, что в случае войны необходимыми препаратами я полностью буду обеспечен.
Вопрос: С кем еще, кроме японского агента “Жорж”, вы имели связь по шпионско-диверсионной работе?
Ответ: Все задания по шпионско-диверсионной работе я получал только черев агента “Жорж” и ему лично передавал все сведения.
В мае месяце 1935 года о заданиях японской разведки, полученных непосредственно от ХИРОСИМО, меня информировал КНЯЗЕВ.
Вопрос: Когда еще, после декабря 1935 года, вы имели встречи с агентом японской разведки “Жорж”?
Ответ: После декабря 1935 года я имел одну встречу с агентом японской разведки “Жорж” в сентябре 1936 года. Это была моя последняя встреча с ним.
Вопрос: Где произошла эта встреча?
Ответ: Эта встреча, как и все предыдущие, состоялась в моем служебном кабинете в управлении бывшей Пермской дороги.
Вопрос: Какие шпионские сведения вы передали японской разведке при этой встрече?
Ответ: На этой явке с агентом “Жорж” я передал японской разведке сведения о прошедших воинских поездах на дальний Восток и подробную информацию о проведенной мною диверсионной работе на дороге, в частности, я сообщил японской разведке о количестве крушений поездов, имевших место на дороге вследствие подрывной вредительской деятельности нашей организации, с указанием последствий и количества человеческих жертв. Тогда же я информировал японскую разведку о крушении пассажирского поезда № 76 на перегоне Свердловск-Сортировочная–Свердловск-пассажирская, произведенном членами организации в апреле месяце 1936 года по заданию троцкистской организации. На этой же явке я подробно информировал японского агента “Жорж” о размерах организации, созданной мною на дороге.
При этой встрече “Жорж” передал мне, что японские разведывательные органы высоко ценят мою работу и мои услуги японскому правительству. Тогда же он мне сказал, что весьма серьезную работу развернул на Южно-Уральской дороге КНЯЗЕВ.
Я сообщил японскому агенту “Жорж”, что успехам в области диверсионной работы я целиком обязан троцкистской организации, участником которой я являюсь, так как разрушительная работа проводилась через членов этой организации, на что “Жорж” мне ответил: “Ничего, японское правительство такие немало Вам помогает”.
Вопрос: Получали ли вы какие-либо денежные средства от японской разведки на шпионскую и диверсионную работу?
Ответ: Да, получал, примерно в январе месяце 1935 года я получил от японской разведки 35 тысяч рублей.
Вопрос: Кто вам передал эту сумму?
Ответ: Эту сумму я получил через инженера вагонной службы ТРУБИЕВА.
Вопрос: ТРУБИЕВ являлся также агентом японской разведки?
Ответ: Этого я не знаю, я лично с ним связи не имел. В сентябре месяце 1934 года агент “Жорж” предупредил лишь меня, что ко мне зайдет инженер вагонной службы ТРУБИЕВ и передаст посылку с деньгами, что эти деньги мне отпустило японское правительство за подрывную работу на транспорте.
Вопрос: Зачем понадобилось японской разведке передать вам указанную сумму денег через ТРУБИЕВА? Ведь эти деньги вам мог вручить непосредственно “Жорж”.
Ответ: Почему именно эти деньги мне были переданы черев ТРУБИЕВА, я сказать не могу, но думаю, что это было сделано исключительно в целях предосторожности, так как сумма была довольно крупная, и агенту “Жорж” было небезопасно везти такую сумму непосредственно при себе.
Вопрос: Расскажите подробно, при каких обстоятельствах вам передал ТРУБИЕВ указанную сумму денег?
Ответ: В январе месяце 1935 г. (я дату точно не помню) ко мне по телефону позвонил ТРУБИЕВ и спросил: “Можно ли к вам занести посылку?” Ввиду того, что я был осведомлен о передаче мне посылки еще в сентябре 1934 г., я сразу вонял, что речь идет о передаче мне обещанных японской разведкой денежных средств, и попросил ТРУБИЕВА зайти ко мне в кабинет в управление дороги.
Вскоре после нашего разговора по телефону ТРУБИЕВ зашел ко мне и передал мне письмо и сверток, тщательно завернутый в газетную бумагу. Прочитав письмо, я убедился, что эта посылка содержит в себе деньги, обещанные мне японской разведкой. Приняв от ТРУБИЕВА, я сказал: “Это для моей жены” и поблагодарил его за любезность.
Вопрос: До передачи этой посылки вы были знакомы с ТРУБИЕВЫМ?
Ответ: Нет, с ТРУБИЕВЫМ я ни до, ни после передачи посылки знакомства не имел. О том, что его фамилия ТРУБИЕВ и что он работает в вагонной службе, я узнал лишь из разговоров с агентом “Жорж”.
Вопрос: Куда и на какие цели вы израсходовали полученные вами от японской разведки 35 тысяч рублей?
Ответ: Деньги я целиком израсходовал на шпионско-диверсионную работу. Из полученной мною суммы в мае месяце 1935 года 15 тысяч рублей я передал лично КНЯЗЕВУ. Оставшуюся сумму в разное время роздал участникам организации на дороге имени Кагановича.
Вопрос: Кому из участников организации и какую сумму вы выдали?
Ответ: В 1935 г. я выдал 4 тыс. руб. члену организации БУРЛАКОВУ, 4.500 р. члену организации АЛЕКСИНУ, 3 тыс. рублей члену организации ДЫКМАН<У>, 1.500 руб. члену организации БОНДАРЕНКО, 1.500 руб. члену организации МЕЕРСОН<У>, 3.000 руб. члену организации НАУМОВУ и 2.500 р. члену организации АЛЬБАЦ<У>.
Вопрос: Знали ли указанные вами лица, что они получают деньги, полученные вами от японской разведки?
Ответ: Все лица, которым мною было выдано вознаграждение, знали, что эти деньги получены от японской разведки на финансирование подрывной вредительской деятельности нашей организации.
Вопрос: Информировали ли вы о заданиях, полученных от японской разведки на военное время члена троцкистской организации МАРЬЯСИНА?
Ответ: МАРЬЯСИНА я держал в курсе всей своей шпионской диверсионной работы по заданию японской разведки. Ему же и сообщил и о полученных мною от японской разведки заданиях на военное время, и средствах на финансирование диверсионной работы.
Вопрос: Как реагировал МАРЬЯСИН на Ваше сообщение о полученных вами заданиях от японской разведки на военное время?
Ответ: Никаких возражений со стороны МАРЬЯСИНА по этому вопросу я не встретил. Наоборот, МАРЬЯСИН санкционировал мне выполнение этих заданий и сказал: “Японцы здорово действуют. В случае войны они главную сибирскую магистраль и важнейшие промышленные предприятия Урала и Сибири безусловно пустят на воздух”.
Вопрос: С кем еще вы делились о своей связи с японской разведкой и о полученных от японцев заданиях шпионско-диверсионного характера?
Ответ: В 1935 году в сентябре месяце я сообщил о своей связи с японской разведкой члену организации ЛИВШИЦ<У>.
Вопрос: Что именно вы сообщили ЛИВШИЦ<У> о своей связи с японцами?
Ответ Я уже показывал, что при встрече с ЛИВШИЦ<ЕМ> в сентябре месяце 1935 года в его кабинете в НКПС я информировал его о своей подрывной и диверсионной работе по заданиям троцкистской организации. Тогда же ЛИВШИЦ дал мне ряд заданий по организации активной разрушительной работы на транспорте.
Ввиду того, что эти установки ЛИВШИЦ<А> полностью совпади с заданиями по диверсионной работе, полученными мною от японской разведки, я решил сообщить ЛИВШИЦ<У> о своей связи с японцами и о полученных мною заданиях, в частности, я сообщил ему о заданиях японцев дезорганизовать работу дороги путем организации массовых крушений поездов. Тогда же я сообщил ЛИВШИЦ<У> о том, что по этому вопросу я уже советовался с МАРЬЯСИНЫМ и получил от него директиву не порывать с японцами связи.
ЛИВШИЦ, так же как и МАРЬЯСИН, сказал мне, что связь с японцами надо поддерживать, используя эту связь и помощь японцев в интересах троцкистской организации.
Вопрос: Говорил ли Вам ЛИВШИЦ что-либо о связи КНЯЗЕВА с японской разведкой?
Ответ: Нет, о связи КНЯЗЕВА с японской разведкой ЛИВШИЦ мне ничего не говорил.
Вопрос: Кому еще вы говорили о своей связи с японской разведкой?
Ответ: О своей связи с японской разведкой я делился с членами организации на дороге им. Кагановича: НАУМОВЫМ, БУРЛАКОВЫМ, АЛЕКСИНЫМ, ДЫКМАНОМ, ИНЮТИНЫМ, БОНДАРЕНКО, АЛЬБАЦ<ЕМ>, МЕЕРСОН<ОМ> и МИРОНОВЫМ.
Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.
Допросил:
ПОМ. НАЧ. УНКВД Свердловской области
КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ – ЧИСТОВ.
Верно:
/ СТАРШ. ИНСПЕКТОР 8 ОТДЕЛА ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: Клыков (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 273, Л. 41-61.
