ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 20 декабря 1935 года.
Произведенного: – Зам. Нач. Секретно-Политического
Отдела – РАХЛИСОМ
ВОПРОС: Обвиняемый ИГНАТЮК. Когда, где и при каких обстоятельствах у вас были организационные встречи с членом контрреволюционной террористической боевой организации БИЛЯРЧИКОМ, о котором вы показывали на предыдущих допросах?
ОТВЕТ: С БИЛЯРЧИКОМ я знаком давно, еще с периода его работы в Харькове. Знал, что он старый троцкист. Знал также, что он был связан в Харькове с так назыв<аемой> старшей генерацией контрреволюционной троцкистской организации – ЛЕВИКОМ, БЕРВИЦКИМ и друг<ими>.
Установление мною с БИЛЯРЧИКОМ организационной связи в Киеве я отношу к декабрю 1934 года во время встреч с ним в промежутке с конца ноября до середины декабря 1934 г. Тогда проходила чистка парторганизации УАМЛИНа, куда приходил БИЛЯРЧИК.
ВОПРОС: Имели ли Вы к БИЛЯРЧИКУ явку для установления организационной связи с ним в Киеве?
ОТВЕТ: Нет, не имел.
ВОПРОС: Каким же образом вам стало известно, что БИЛЯРЧИК является представителем контрреволюционной троцкистской организации в Киеве?
ОТВЕТ: Я уже сказал, что знаю БИЛЯРЧИКА как троцкиста давно, знаю, что он был связан и работал вместе с так назыв<аемой> старшей генерацией к.-р. троцкистской организации в Харькове – ЛЕВИКОМ, БЕРВИЦКИМ и друг<ими>. Кроме того, со слов БЕРВИЦКОГО мне известно было еще в 1933 г., что БИЛЯРЧИК ведет организационную работу в Киеве.
ВОПРОС: Каким образом знал БИЛЯРЧИК, что с вами можно говорить по делам контрреволюционной троцкистской организации?
ОТВЕТ: Я показывал на следствии, что до связи с БИЛЯРЧИКОМ и в момент установления связи с ним я был участником контрреволюционной группы, возглавляемой МИЛОСЛАВИНЫМ. БИЛЯРЧИК в то время также был связан с МИЛОСЛАВИНЫМ и очевидно знал от него и обо мне.
ВОПРОС: О чем вы говорили с БИЛЯРЧИКОМ во время ваших встреч в декабре 1934 года?
ОТВЕТ: Я информировал БИЛЯРЧИКА о положении троцкистской группы, возглавляемой МИЛОСЛАВИНЫМ в Харькове. В частности, я рассказал о разоблачении участника этой группы ПОПОВА и об исключении его из партии.
БИЛЯРЧИК указал мне, что переезд мой в Киев надо рассматривать как укрепление киевских кадров организации; хотя в Киеве произведен ряд арестов участников организации, и группе МИЛОСЛАВИНА грозит полное разоблачение, а может быть и арест, работу мы продолжать будем.
Помню еще, что я рассказал БИЛЯРЧИКУ, что мне на чистке грозит исключение из партии, если не удастся достать соответствующие документы о времени моего вступления в партию.
БИЛЯРЧИК указал мне, что для пользы дела я должен принять все меры к тому, чтобы сохранить себя в партии.
ВОПРОС: Какие данные вам сообщил БИЛЯРЧИК во время этой беседы вашей с ним об организации в Киеве?
ОТВЕТ: Беседа моя с ним носила такой характер, какой я только что изложил в своих показаниях.
Никаких данных о составе организации в Киеве или отдельных лиц из этой организации БИЛЯРЧИК мне во время этой беседы не называл.
ВОПРОС: Когда и при каких обстоятельствах у вас была следующая встреча с БИЛЯРЧИКОМ?
ОТВЕТ: Следующая моя встреча с БИЛЯРЧИКОМ состоялась в конце декабря 1934 г. или в начале января 1935 г. в институте философии УАМЛИНа. Он приходил к ШЕВКОПЛЯСУ для переговоров о возможности привлечения его к научной работе в институте философии. Во время его беседы с ШЕВКОПЛЯСОМ зашел и я. После, прохаживаясь в коридоре, я коротко сообщил ему о благополучном исходе для меня партийной чистки, а также о том, что положение мое в институте философии УАМЛИНа укрепляется.
БИЛЯРЧИК выразил свое удовлетворение этим обстоятельством, указал, что укрепление мое в партии и УАМЛИНе облегчает ведение мною контрреволюционной работы.
ВОПРОС: Какие организационные поручения вам дал во время этой встречи БИЛЯРЧИК?
ОТВЕТ: Помню, что информировал БИЛЯРЧИКА о положении института философии с точки зрения концентрации троцкистских кадров в Институте. Я указал БИЛЯРЧИКУ, что из числа своих людей кроме меня в институте работает ДОРОШЕНКО.
Кроме этого, я указал, что скоро будет набор ассистентуры, где, возможно, откроется новая перспектива для обработки новых кадров в организацию.
Говорил я также БИЛЯРЧИКУ, что несмотря на разоблачение отдельных лиц из группы МИЛОСЛАВИНА, с которой я был тогда связан, – настроение группы бодрое.
БИЛЯРЧИК указал мне тогда, чтобы я присматривался к молодежи, принимаемой в УАМЛИН, для того, чтобы отдельных из них можно было обработать и привлечь в нашу организацию.
ВОПРОС: Ваша встреча с БИЛЯРЧИКОМ в январе была условленной?
ОТВЕТ: Я не уславливался с БИЛЯРЧИКОМ, так как в то время был связан с группой МИЛОСЛАВИНА. Лишь во время этой встречи БИЛЯРЧИК договорился со мной о необходимости последующей регулярной связи с ним.
Мы тогда условились встречаться в УАМЛИНе. Он спросил меня, где я сижу, и я показал кабинет, в котором работал.
ВОПРОС: Расскажите о следующей вашей встрече с БИЛЯРЧИКОМ?
ОТВЕТ: Как я уже показывал в предыдущих своих показаниях, следующая встреча моя с БИЛЯРЧИКОМ состоялась в апреле 1935 г. Он пришел ко мне в общежитие УАМЛИНа на Институтскую № 8.
ВОПРОС: Вы давали свой адрес БИЛЯРЧИКУ?
ОТВЕТ: Нет, адреса своего я БИЛЯРЧИКУ не давал, как он узнал мой адрес, я не знаю, об этом я его не спросил. Попал он ко мне в общежитие при несколько странных обстоятельствах. Я в тот день собирался в театр им. Франка смотреть “Платон Кречет”, поэтому пришел домой в не обычное для себя время. Как раз в это время и зашел ко мне БИЛЯРЧИК. В общежитии тогда никого не было. Мы вышли на улицу и, прохаживаясь вверх по Институтской ул., имели продолжительную беседу.
ВОПРОС: К чему сводилась эта беседа?
ОТВЕТ: БИЛЯРЧИК предложил мне активизироваться. Дело в том, что эта встреча произошла спустя несколько месяцев после ареста МИЛОСЛАВИНА, АДРИАНОВА и друг<их>. БИЛЯРЧИК рассказал мне, что в Киеве работать есть с кем, и указал, что организация в Киеве имеет солидные опорные пункты в УАНе и университете. Во время этой встречи БИЛЯРЧИК назвал мне также НЫРЧУКА как одного из руководителей организации.
Во время этой встречи БИЛЯРЧИК рассказал мне также и о формировании террористической организации. Об этом я уже показывал на предыдущих допросах.
Как одну из деталей моей встречи этой припоминаю, что БИЛЯРЧИК был тогда сильно озлоблен, указывал мне на свое тяжелое материальное положение, так как был без работы, говорил, что куда ни пойдет, всюду гонят как троцкиста.
ВОПРОС: Какие организационные поручения Вам дал тогда БИЛЯРЧИК?
ОТВЕТ: БИЛЯРЧИК предложил мне начать формировать свою группу; в частности, он указал мне, чтобы я начал обработку быв<шего> аспиранта института Красной Профессуры ЗАМШИ.
Я говорил тогда БИЛЯРЧИКУ, что в УАМЛИНе есть еще люди, которых можно привлечь в нашу организацию, имея в виду НЕДБАЙЛО и БРЕВКО [1], с которыми я жил в общежитии, но фамилий этих ему во время этой беседы, насколько помню, не называл.
Кроме того, я рассказал БИЛЯРЧИКУ о предстоящей своей поездке в Харьков с научной командировкой. БИЛЯРЧИК мне предложил уклониться от этой командировки и указал, что сейчас надо активизировать мою организационную контрреволюционную работу, в частности, в УАМЛИНе.
Уклониться от поездки в Харьков мне не удалось, и 10 апреля 1935 года я выехал в Харьков, где работал на ХТЗ.
ВОПРОС: Кого Вы вовлекали в контрреволюционную троцкистскую организацию в Харькове на ХТЗ?
ОТВЕТ: Никого. Когда я ехал в Харьков я думал встретить там СКРИПЧЕНКО, быв<шего> научного работника УАМЛИНа, которого я рассчитывал привлечь в контрреволюционную троцкистскую организацию. СКРИПЧЕНКО к моменту моего приезда уже не было.
Кроме этого, быв<шее> партийное руководство ХТЗ мешало мне <в> моей работе, я с ним ссорился, и это не создавало обстановки для моей контрреволюционной работы там.
На ХТЗ я работал до 1 июня 1935 года, после чего вернулся в Киев.
ВОПРОС: Когда вы связались с БИЛЯРЧИКОМ после возвращения вашего из Харькова?
ОТВЕТ: В средних числах июня. Встреча эта произошла у музейного городка. Эта встреча, как и последующая встреча в июле 1935 года, связана с террористическими устремлениями организации, о чем я подробно показывал в своих предыдущих показаниях.
ВОПРОС: Кого персонально БИЛЯРЧИК называл вам как участников террористической организации?
ОТВЕТ: БИЛЯРЧИК говорил мне об активной роли в террористической боевой организации НЫРЧУКА. Кроме этого, БИЛЯРЧИК как участника террористической организации называл бывшего работника УАН – ВОЛКОВА.
ВОПРОС: Что именно вам говорил БИЛЯРЧИК о ВОЛКОВЕ?
ОТВЕТ: БИЛЯРЧИК говорил мне во время встречи в июле 1935 г., что ВОЛКОВ ведет работу по организации террористической группы из кадров контрреволюционной организации в Академии.
ВОПРОС: Какое задание вы получили от БИЛЯРЧИКА во время вашей встречи с ним в июле?
ОТВЕТ: БИЛЯРЧИК предложил мне привлечь к активной работе в террористической организации ДОРОШЕНКО и вместе с ним организовать группу. В частности, он вторично напомнил мне о ЗАМШЕ. Мы условились тогда с БИЛЯРЧИКОМ встречаться в музейном городке.
ВОПРОС: Что вами сделано по этому поручению БИЛЯРЧИКА?
ОТВЕТ: Я привлек к работе в террористической организации ДОРОШЕНКО. Кроме этого, я пытался обработать научных сотрудников УАМЛИНа – правовика НЕДБАЙЛО и экономиста БРИВКО. С ними я имел несколько бесед, прощупывательного порядка. Почва для этого была, так как они были недовольны новым руководством УАМЛИНа и своим положением в Киеве. Однако открыто с ними я говорить не решался еще.
То же я могу сказать и в отношении ЗАМШИ, с которым я беседовал, бывая у него на работе в Партиздате.
ВОПРОС: В чем практически выразилась дальнейшая ваша связь с БИЛЯРЧИКОМ по линии террора?
ОТВЕТ: Практических указаний по линии террора я от БИЛЯРЧИКА не получал. В июле 1935 г. БИЛЯРЧИК спрашивал, имею ли я револьвер. Получив утвердительный ответ, он предложил мне позаботиться приобретением оружия для ДОРОШЕНКО и ожидать его указаний. Спрашивал меня также БИЛЯРЧИК, хорошо ли я стреляю. Я рассказал БИЛЯРЧИКУ, что проходил военную переподготовку, кроме того и я, и ДОРОШЕНКО еще в Харькове в 1934 году претендовали на лучших стрелков и намеревались сдать ворошиловские нормы.
ВОПРОС: Были ли у вас встречи с БИЛЯРЧИКОМ после июля 1935 года?
ОТВЕТ: Да, была одна встреча во второй половине сентября 1935 года в музейном городке.
Во время этой встречи я рассказал БИЛЯРЧИКУ, что револьвер имеет и ДОРОШЕНКО, что мне было известно со слов ДОРОШЕНКО. И в эту встречу БИЛЯРЧИК предложил ожидать его указаний.
4 октября я был арестован.
Показания записаны и перепечатаны правильно с моих слов, мною прочитаны
ИГНАТЮК.
ДОПРОСИЛ:
ЗАМ. НАЧ. СЕКРЕТНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО
ОТДЕЛА УГБ НКВД УССР РАXЛИС
С подлинным верно:
Оперуполномоченный СПО нрзб.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 248, Л. 210-218.
[1] Скорее всего, ошибка, и правильно – “Бривко”.
