ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
1935 г. января 6 дня мною, Помнач ОО ГУГБ НКВД ГЕНДИНЫМ допрошен сего числа в качестве свидетеля
который на поставленные ему вопросы отвечал:
Вопрос: Как давно Вы знакомы с БОГРАЧЕВЫМ и что Вам известно о его антипартийной контрреволюционной деятельности?
Ответ: С БОГРАЧЕВЫМ Соломоном Наумовичем я знаком с конца 1926 г., когда я был назначен секретарем партколлектива швейной фабрики им. Володарского. БОГРАЧЕВ в этот период времени являлся руководителем объединения швейной промышленности “Ленинградодежда” и был прикреплен по партийной линии к коллективу фабрики им. Володарского. Таким образом, нам приходилось постоянно соприкасаться по партийной работе.
Будучи сторонником троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока, БОГРАЧЕВ развивал активную организационную деятельность по сколачиванию оппозиционных кадров в швейной промышленности. Лично сам он редко выступал на открытых собраниях, но зато весьма активно занимался индивидуальной обработкой в оппозиционном духе отдельных партийцев.
Когда я категорически потребовал от БОГРАЧЕВА открытого и ясного выступления на собрании по поводу его политических взглядов, он не нашел ничего лучшего, как открепиться от нашего коллектива и уйти окончательно в коллектив объединения “Ленинградодежда”.
Из разговоров с рядом товарищей и лично с БОГРАЧЕВЫМ мне известно, что он был в ближайшей связи с ЗИНОВЬЕВЫМ, ЕВДОКИМОВЫМ, БАКАЕВЫМ, ГЕРТИКОМ и другими руководителями оппозиции.
В качестве активного оппозиционера БОГРАЧЕВ умело расставлял “своих” людей в швейной промышленности.
Так, например, директором фабрики им Володарского им назначен АГРАНОВСКИЙ – член ВКП(б); хотя последний и не примыкал официально к оппозиции, однако на деле – это типичнейший двурушник, скрытый враг партии, ближайший единомышленник и сподвижник БОГРАЧЕВА по борьбе с партией.
Для определения подлинного политического лица АГРАНОВСКОГО весьма характерен следующий факт:
во время юбилейной сессии ЦИКа СССР в 1927 году в Ленинграде я случайно зашел в кабинет АГРАНОВСКОГО, где застал его заместителя – КУБЛАНОВА, также члена ВКП(б), формально к оппозиции не примыкавшего. Между ними велся разговор о том, что ТРОЦКИЙ, прибывший в Ленинград на юбилейную сессию, устраивает какое-то совещание, на которое оба они приглашены. На мой вопрос, думают ли они посетить это совещание, АГРАНОВСКИЙ и КУБЛАНОВ ответили утвердительно. Я выразил недоумение по поводу того, что оба они, будучи сторонниками оппозиции, все же намерены пойти и в совещание, организуемое троцкистами, и заявил, что в таком случае я пойду вместе с ними на это совещание.
АГРАНОВСКИЙ категорически воспротивился моему намерению, заявив, что в таком случае совещание не состоится. В дальнейшем споре АГРАНОВСКИЙ и КУБЛАНОВ заявили, что они на совещание к троцкистам не пойдут.
Назавтра выяснилось, что несмотря на данное АГРАНОВСКИМ и КУБЛАНОВЫМ мне как секретарю коллектива заверение, что они не пойдут на совещание к троцкистам, оба они присутствовали на совещании, организованном ТРОЦКИМ.
Я поставил вопрос о поведении АГРАНОВСКОГО и КУБЛАНОВА на бюро городского райкома партии, куда обоих их вызвали для разбора их поведения.
На бюро Райкома АГРАНОВСКИЙ и КУБЛАНОВ вели себя, как подлинные двурушники: они подтвердили факт своего посещения собрания троцкистов, но, ссылаясь на забывчивость, отказались назвать место, где протекало это совещание, и не назвали человека, передававшего им приглашение на совещание.
Несколько позднее я узнал, что АГРАНОВСКОГО и КУБЛАНОВА провел на совещание троцкистов комендант фабрики им. Володарского – ТОМСОН, скрытый троцкист, об отношении к оппозиции которого мы узнали только в результате им самим поданного заявления на имя парторганизации фабрики.
До самого последнего времени БОГРАЧЕВ остается непримиримым зиновьевцем, не прекратившим борьбы с партией, а лишь изменившим тактику и методику борьбы, приноровившись к новым условиям.
Наиболее ярко выразились настроения БОГРАЧЕВА в следующем факте:
Как-то в конце декабря 1930 года или начале января 1931 года я застал БОГРАЧЕВА в кабинете директора фабрики им. Володарского. Там присутствовали: БОГРАЧЕВ, АГРАНОВСКИЙ – тогда уже руководитель “Ленинградодежды”, КУБЛАНОВ – директор фабрики им. Володарского, и ШЕЙНИН – зав<едующий> адм<инистративно->хоз<яйчственным> отделом этой фабрики. Разговор вертелся вокруг вопроса о выводе КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА из состава руководства партии.
БОГРАЧЕВ заявил, что партия совершает огромнейшую ошибку, отсекая лидеров оппозиции от руководства, так как и КАМЕНЕВ, и ЗИНОВЬЕВ являются якобы “лучшими ленинцами”, строившими нашу партию с самого начала ее возникновения и приведшие партию к победе. “Взамен этих людей партия привлекает к руководству малоавторитетных и неподготовленных к дальнейшей борьбе лиц”. При этом БОГРАЧЕВ клеветнически и оскорбительно отозвался о т.т. КАЛИНИНЕ и ВОРОШИЛОВЕ.
На мои разъяснения подлинного политического лица КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА БОГРАЧЕВ ответил буквально следующее: “На сегодня у нас нет никаких расхождений с партией, так как нынешнее партийное руководство целиком восприняло платформу оппозиции в вопросах темпов развития индустриализации и разгрома кулачества”.
АГРАНОВСКИЙ и КУБЛАНОВ старались несколько смягчить впечатление от открытого выступления БОГРАЧЕВА, однако отнюдь не выступая против БОГРАЧЕВА, а облекая его выражения в несколько туманную форму.
Вопрос: Что Вам известно об отношении БОГРАЧЕВА, АГРАНОВСКОГО и КУБЛАНОВА к организации зиновьевцев в последнее время?
Ответ: Со слов КУБЛАНОВА мне известно, что за последние годы в Ленинграде наездами из Москвы бывали ЕВДОКИМОВ и ШАРОВ, встречавшиеся постоянно с БОГРАЧЕВЫМ, АГРАНОВСКИМ и КУБЛАНОВЫМ.
Вопрос: Что Вам известно об обстоятельствах формального отхода БОГРАЧЕВА от быв<шей> зиновьевской оппозиции?
Ответ: Меня прежде всего удивляло все время, что БОГРАЧЕВ, будучи активным зиновьевцем, совершенно не имел никаких взысканий за свою фракционную и антипартийную деятельность. Я несколько раз пытался выяснить, где и когда БОГРАЧЕВ декларировал свой отход от оппозиции.
По отдельным разговорам можно было судить, что БОГРАЧЕВ сделал формальное заявление об отходе от оппозиции тов. КОМАРОВУ. Насколько это соответствует действительности – мне неизвестно.
Знаю, что БОГРАЧЕВ все время пользовался усиленной поддержкой со стороны КОМАРОВА.
Еще раз утверждаю, что БОГРАЧЕВ остался и по сей день таким же убежденным зиновьевцем, каким я знал его и раньше.
Записано с моих слов верно и мною прочитано.
АНИКИН.
ДОПРОСИЛ:
ПОМНАЧ ОО ГУГБ НКВД – ГЕНДИН.
Верно: Чурбанова
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 127, Л. 53-58.
