[Штамп: Размножено 25.I.1935 г.
30 экз. (подпись) Хряпкина]
[Штамп: Разосланы 25.I.1935 г.
№ П1483]
[Резолюция И. Сталина: т.т. Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Жданову, Шкирятову, Куйбышеву. И. Ст.]
[Помета: Размножено в 7 экз. и разослано 25.I-35 г. за № 1483. <нрзб>]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЛИВЯНТ<А> Зиновия Борисовича от 10 января 1935 года.
1. ВОПРОС: Вы вели контрреволюционную антипартийную работу?
ОТВЕТ: С 1930 г. я не разделял линии партии, и у меня на почве общности антипартийных контрреволюционных установок образовались связи с лицами, представлявшими контрреволюционное антипартийное группирование.
2. ВОПРОС: С кем установились у Вас связи персонально?
ОТВЕТ: У меня по контрреволюционной антипартийной работе установились связи со следующими лицами: СТЭНОМ Яном (сейчас работает в Москве, в редакции энциклопедии), КУШНЕРОМ Борисом Анисимовичем (последнее время работал в Магнитогорске в писательской бригаде), РЕЗНИКОМ Владимиром (последнее время был в Саратове, где работает, не знаю), ГАЗГАНОВЫМ (последнее время работает в Смоленске), ЧЕРНЯ Иосифом (сейчас работает в Магнитогорске), ИНДЮКОВЫМ, ЦЕЙТЛИНЫМ Ефимом (работает в Москве), ГОЛЬДМАНОМ Евгением (работает в последнее время в Горьком), ПЛОТКИНЫМ Давидом (работает на хозяйственной работе в Москве), ЛЕЙКИНЫМ (последнее время был назначен начальником политотдела), ПОПОВЫМ Иваном Николаевичем (работает в Москве председателем Москустпромсоюза), ЛОМИНАДЗЕ Бесо (последнее время работал в Магнитогорске), ШАЦКИНЫМ Лазарем (последнее время где работает, не знаю).
3. ВОПРОС: Что из себя представляло названное Вами контрреволюционное антипартийное формирование, и кто из этих лиц какую играл роль?
ОТВЕТ: Группа перечисленных мною выше лиц представляла до 1933 г. формирование, в котором руководящую и организующую роль играл СТЭН Ян, а кадрами этой группы являлись: я – ЛИВЯНТ, ШАЦКИН, ЛОМИНАДЗЕ, КУШНЕР, РЕЗНИК, ГАЗГАНОВ, ЧЕРНЯ, ИНДЮКОВ.
4. ВОПРОС: Где собирались указанные Вами лица, и характер этих сборищ?
ОТВЕТ: Местом сборищ для обсуждения вопросов и нашего отношения к политике партии и дальнейшей деятельности группы являлись моя квартира и квартира СТЭНА, которые можно назвать, особенно квартиру СТЭНА, своеобразным политическим клубом, где кроме обсуждения политических вопросов также рождались всякие политические инсинуации и сплетни.
На квартире СТЭНА я, кроме перечисленных выше, встречал и других лиц, мне лично неизвестных.
5. ВОПРОС: Кто еще знал о Ваших антипартийных настроениях?
ОТВЕТ: О своем отношении к линии партии в виде сомнений и колебаний я говорил и не участникам “политического клуба”. Так, например, о моих сомнениях и колебаниях знали тов. КАМИНСКИЙ Григорий Наумович – Наркомздрав и ДЬЯЧКОВ – быв<ший> секретарь Мособлисполкома, которые бывали у меня, но в присутствии которых мои единомышленники разговоров на политические темы не вели, а я свои сомнения высказывал.
6. ВОПРОС: Следствию известно, что Вы многим из названных лиц сообщали сведения из секретных материалов. Где Вы их брали?
ОТВЕТ: Через КАМИНСКОГО и ДЬЯЧКОВА я пользовался секретными материалами ЦК ВКП(б), как-то: протоколами пленумов, протоколами ПБ и др<угим>. Через КАМИНСКОГО же и ДЬЯЧКОВА я узнавал политические новости из недр ЦК, решения ЦК и информировался по вопросам непубликуемым.
Этими сведениями, получаемыми от КАМИНСКОГО и ДЬЯЧКОВА, я делился со своими единомышленниками.
Конечно, о моем двурушничестве в партии я ни перед КАМИНСКИМ, ни тем более перед ДЬЯЧКОВЫМ откровенно не говорил.
7. ВОПРОС: Расскажите о платформе контрреволюционной антипартийной группы, участником которой Вы являлись?
ОТВЕТ: Мы считали: 1) что в ВКП(б) и Коминтерне существует неправильный режим, и на этой базе, несмотря на отсутствие выработанной четкой платформы, объединившей контрреволюционные левацкие элементы (ЛОМИНАДЗЕ, ШАЦКИН) и контрреволюционные правые элементы (ЦЕЙТЛИН, ГОЛЬДМАН), – мы все уживались вместе; 2) считали несостоятельным тезис, выдвинутый тов. СТАЛИНЫМ на 16-м партсъезде о вступлении СССР в период социализма; 3) что партия на путях взятых ею темпов и методов коллективизации и индустриализации не сможет добиться побед в экономическом строительстве; 4) отрицательно относились к партийной прессе, замазывающей, по нашему мнению, трудности; 5) считали необходимым для изменения положения привлечение к руководству ВКП(б) ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и БУХАРИНА.
8. ВОПРОС: Расскажите о тактике, которую Вы проводили, стоя на антипартийных контрреволюционных позициях?
ОТВЕТ: Написанной тактики у нас, естественно, не было. Проводили мы двурушническую тактику, скрывая все от партии, как метод сохранения себя внутри ВКП(б) для борьбы с линией и политикой партии.
9. ВОПРОС: Вы показали, что указанная Вами группа проводила нелегальную работу до 1933 года. Какую работу проводила группа и Вы лично после 1933 года?
ОТВЕТ: В начале 1933 года у меня под влиянием итогов проведения первой пятилетки и практической работы в Самаре произошли изменения в настроениях, и я стал отходить от своих антипартийных позиций. В связи с этим прекратились связи с моими прежними единомышленниками. С некоторыми из них – РЕЗНИКОМ, ПЛОТКИНЫМ, ЧЕРНЕЙ, – остались только личные отношения, и никаких политических бесед прежнего характера у меня с ними не было.
Поскольку я отошел от группы, то деятельность и настроения остальных участников группы мне с 1933 года неизвестны.
В последнее время я считаю, что я никакой антипартийной работы не вел, признаю, тем не менее, себя виновным во всех совершенных мною преступлениях перед партией, изложенных выше.
Написанное мною прочитано, записано с моих слов верно.
ЛИВЯНТ.
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. СЕКР. ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ: (Г. МОЛЧАНОВ).
ОПЕР. УПОЛ. 1 ОТД. СПО: (ШАЛАВИН).
ВЕРНО:
ОПЕР. УПОЛ. 1 ОТД. СПО: Ф. Шалавин (ШАЛАВИН).
РГАСПИ, Ф. 17, Оп. 171, Д. 210, Л. 112-116.
