ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
произведенный 30 декабря 1934 г. Нач<альником> IV-го Отд<еления> СПО ГУГБ – КОРКИНЫМ.
ВОПРОС: Расскажите о Ваших связях с б<ывшими> участниками зиновьевско-троцкистского блока.
ОТВЕТ: После XV-го съезда, в январе 1928 г. по вызову самарской парторганизации, откуда я уезжал самовольно, из Ленинграда я вернулся в Самару. В Самаре я имел тесную товарищескую связь с А.С. КУКЛИНЫМ, примерно до августа 1928 г., пока он не уехал в Москву. К отъезду КУКЛИНА приехал в Самару ЕВДОКИМОВ, с которым я также имел близкую личную связь. Из Самары в Москву я был переведен в июле 1929 г. и так как у меня не было квартиры, до ноября 29 г. я жил у КУКЛИНА.
В 1929-30 г. и, возможно, в начале 31 года я бывал на квартире ГЕРТИКА (чаще в 29 году, реже в последующие годы), где встречал: ХАРИТОНОВА, ГОРШЕНИНА, КОЖУРО [1], БАКАЕВА, ГЕССЕН<А>, БРАВО, НАУМОВА, БРАУДЭ. Реже ходил туда ЕВДОКИМОВ, КУКЛИН, ФЕДОРОВ и ЗАЛУЦКИЙ. Примерно, в 1931 году я прекратил посещения кв<артиры> ГЕРТИКА, так как туда приходили незнакомые мне люди и в отдельных случаях допускались разговоры, которые, по существу, представляли собой совершенно недопустимую критику действий ЦК ВКП(б) по отдельным вопросам. Припоминаю, что ЛЕПЕШИНСКАЯ говорила мне и НАУМОВУ, что кв<артиру> ГЕРТИКА посещает кто-то из троцкистов. Кроме того, там часто бывали приезжающие в Москву, из них помню: М. НАТАНСОН, АНИШЕВА, ЗИЛЬБЕРМАНА.
Бывал я у ГОРШЕНИНА раза четыре за все время пребывания в Москве и значительно чаще у ЕВДОКИМОВА. В их квартирах я встречал ГЕССЕНА, БАКАЕВА, КУКЛИНА – редко; у ЕВДОКИМОВА почти всегда БРАВО, реже ШАРОВА и один раз ГЕРТИКА. У меня на квартире часто бывали: НАУМОВ, КУКЛИН и в единичных случаях – ЕВДОКИМОВ, два раза – ЗАЛУЦКИЙ, 1 раз БАКАЕВ; возможно, заходили и еще кто-либо. Посещение всех этих лиц, кроме КУКЛИНА и НАУМОВА, имели место, главным образом, до 1931 года.
Примерно в 31-32г. у меня в кв<артире> ночевал (две-три ночи) – И.И. ТАРАСОВ, проходивший в то время практику на Трехгорке.
Кажется, в 1930 г. я, предварительно созвонившись, ходил на квартиру (Калошин [2] пер.) к ЗИНОВЬЕВУ, при уходе оттуда я видел КАМЕНЕВА.
В одну из своих командировок в г. Ростов в 1931 г. я виделся там с т. ДМИТРИЕВЫМ, адрес которого накануне поездки по моей просьбе мне был дан КУКЛИНЫМ.
Всегда во время приезда в Ленинград я бывал у ШЕЙНБЕРГА (он умер осенью 1934 г.), брата моей жены.
ВОПРОС: Расскажите о характере разговоров, которые были между Вами при встречах.
ОТВЕТ: Политические разговоры, особенно в присутствии нескольких человек, имели место только на кв<артире> ГЕРТИКА, где, как я показал, <я> бывал в период 29, 30 года.
Недовольство всех собиравшихся у ГЕРТИКА, в том числе и мое, в то время связывалось, главным образом, с непривлечением на руководящую работу в партии бывш<их> вождей оппозиции ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и других.
В разговорах выражалось недовольство состоянием работы Коминтерна, говорили, что “политика Коминтерна недостаточно активна, руководить Коминтерном некому, в ряде компартий разброд, без ЗИНОВЬЕВА ничего не получается”.
В связи с обоими этими вопросами клеветали на т. СТАЛИНА, объясняя якобы его личными мотивами недопущение ЗИНОВЬЕВА и др<угих> на руководящую работу.
Говорилось о тяжелом продовольственном положении в стране, объясняя это следствием неправильного хозяйствования в стране.
Письмо тов. СТАЛИНА “Головокружение от успехов” рассматривалось как результат неспособности обеспечить полностью проведение правильной политики – как отступление.
В разговорах о борьбе с кулаком считали, что ЦК партии проводит в данное время то, что предлагала оппозиция.
Примерно такие же настроения выражались при встречах с ЕВДОКИМОВЫМ, КУКЛИНЫМ и друг<ими> и в 1931-32 г., в последующие же годы политических разговоров, заслуживающих внимания следствия, я не помню. ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ и друг<ие> при встречах в эти годы проявляли заметную осторожность и замкнутость.
В 1929 и 30 года я помню, что в ряде разговоров обсуждался вопрос о линии ЦК ВКП(б) в отношении правых. Часть зиновьевцев рассматривала линию ЦК как продолжение разгрома руководящих кадров партии: “сегодня ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА удаляют, а завтра БУХАРИНА”, другая же часть, в том числе и я, – считала все действия ЦК по этому вопросу правильными.
ВОПРОС: Признаете ли Вы эти разговоры антипартийными и антисоветскими?
ОТВЕТ: Да, признаю эти разговоры безусловно антипартийными и антисоветскими. Острие всех этих разговоров было направлено, по существу, против ЦК ВКП(б) и особенно против т. СТАЛИНА.
ВОПРОС: Известно ли Вам о существовании зиновьевской организации и что именно?
ОТВЕТ: Сохранение связей между б<ывшими> участниками зиновьевской организации, сохранение групповщины и круговой поруки, продолжение антипартийных и антисоветских разговоров фактически означало и означает сохранение зиновьевской к.-р. организации и после XV съезда партии и перевод ее на нелегальное положение.
Бывшие вожди: ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ, ФЕДОРОВ, ЗАЛУЦКИЙ, КУКЛИН, ХАРИТОНОВ, БАКАЕВ и друг<ие>, по существу, сохранили свой старый оппозиционный центр и несомненно в составе этого центра собирались и обсуждали то, что происходит в партии, Коминтерне, стране, – с антисоветских позиций.
ВОПРОС: Следствию известно о Вашей принадлежности к к.-р. зиновьевской организации. Что Вы можете показать об этом?
ОТВЕТ: Да, я состоял в зиновьевской к.-р. организации, причем в первые годы, примерно до ссылки ЗИНОВЬЕВА, т.е. до конца 1932 г., принимал участие в ее деятельности. После того, как ЗИНОВЬЕВ связался с РЮТИНЫМ, я политически отошел от к.-р. организации, но порвать связи с ЕВДОКИМОВЫМ, КУКЛИНЫМ и др<угими> активными членами организации у меня не хватило сил.
Допросил: Нач. VI отд. СПО ГУГБ – КОРКИН.
верно: Полунина
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 126, Л. 102-105.
[1] В тексте ошибочно – “Кошуро”.
[2] В тексте ошибочно – “Калошный”.
