Протокол допроса А.В. Шемелевой

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

ШЕМЕЛЕВОЙ, Антонины Васильевны.

От 7-го апреля 1936 г.

 

ШЕМЕЛЕВА А.В. ‒ 1897 года рождения, урож<енка> пос<елка> Боровой форпост, Казахстан, член ВКП(б) с 1917 года, врач Боткинской больницы в Москве.

 

ВОПРОС: На допросе 23/III-с<его>г<ода>, дав показания о связи с троцкистами в 1927-28 г.г. и участии в обсуждениях троцкистских контрреволюционных документов, происходивших на сборищах у Вас на квартире, ‒ Вы утверждали, однако, что троцкисткой никогда не были. Вы продолжаете настаивать на этих показаниях?

ОТВЕТ: Да, я признаю, что в 1927-28 г.г. имела связь с троцкистами ХАСИНЫМ, ШЕМЕЛЕВЫМ А.И., ЕЛЬКОВИЧЕМ [1] и НОВИКОВЫМ, которые в то время вели активную контрреволюционную троцкистскую работу, собирались у нас на квартире, где и обсуждали приносимые ими контрреволюционные троцкист­ские документы, в обсуждении этих документов принимала участие и я, но троцкисткой никогда я не была.

ВОПРОС: Если Вы не были троцкисткой, то, следовательно, при обсуждении контрреволюционных троцкистских документов выступали против троцкистов, участвовавших в обсуждении этих документов?

ОТВЕТ: Нет, я не выступала против.

ВОПРОС: Почему?   

ОТВЕТ: Я не могу ничем этого объяснить.

ВОПРОС: Вы показываете неправду. Нам известно, что Вы являлись участницей троцкистской организации и вели контрреволюционную троцкистскую работу?

ОТВЕТ: Я это отрицаю.

ВОПРОС: Как Вы это можете отрицать, когда следствием установлена Ваша принадлежность к троцкистской организации в 1927-28 г.г. Предлагаю Вам давать правдивые показания?

ОТВЕТ: Да, мои предыдущие показания неправдивы. Признаю, что в 1927-28 г.г. я являлась троцкисткой и участницей троцкистской организации. Из участников этой организации мне были известны: ХАСИН, ШЕМЕЛЕВ, ЕЛЬКОВИЧ, ВАКСБЕРГ Генрих и НОВИКОВ. Перечисленные лица устраивали сборища у нас на квартире, где обсуждались контрреволюционные троцкистские документы (троцкист­ская платформа и другие). На этих сборищах бывали так­же троцкисты ТРУСОВ и САФЬЯНОВ.

ВОПРОС: Для какой цели Вы скрывали это от следствия?

ОТВЕТ: Я затрудняюсь ответить на этот вопрос.

ВОПРОС: Ваш ответ ложный. Вы скрывали это для того, чтобы законспирировать от следствия свое участие в контрреволюционной троцкистской организации и троцкистскую работу, которую Вы вели до момента вашего ареста?

ОТВЕТ: Я признаю, что на протяжении ряда лет скрывала от партии свое участие в троцкистской организации и оставалась в ее рядах двурушником, но троцкистской работы последние годы я не вела.

ВОПРОС: Неправда. Следствие располагает материалами, изобличающими Вас как члена троцкистской организации до Вашего ареста, и требует правдивого ответа на этот вопрос?

ОТВЕТ: Я еще раз заявляю, что после 1928 года троцкистской работы не вела и участницей троцкистской орга­низации не являлась.

ВОПРОС: После 1928 года Вы имели связь с участника­ми троцкистской организации, собиравшимися у Вас на квар­тире в 1927-28 году?

ОТВЕТ: Да, признаю, что после 1928 года до момента моего ареста я встречалась у себя на квартире с некото­рыми из троцкистов.

ВОПРОС: С кем персонально Вы встречались?

ОТВЕТ: Я встречалась с троцкистами: ХАСИНЫМ и НОВИ­КОВЫМ. Они приходили к моему мужу – троцкисту ШЕМЕЛЕВУ Александру Ивановичу.

ВОПРОС: Еще с кем из троцкистов Вы имели связь до последнего времени?

ОТВЕТ: Кроме ХАСИНА и НОВИКОВА после 1928 года у нас на квартире в разное время бывали – ТРУСОВ, САФЬЯНОВ и ГОРОВИЧ.

ВОПРОС: Из Ваших показаний устанавливается, что после 1928 года и Вы, и А.И. ШЕМЕЛЕВ, оставаясь на троцкистских позициях, поддерживали организационные связи с троцкистами до момента Вашего ареста?

ОТВЕТ: После 1928 года я не была троцкистом. Связь с ХАСИНЫМ, НОВИКОВЫМ и другими лицами носила характер встреч старых товарищей.

ВОПРОС: Вы продолжаете показывать неправду, пыта­етесь скрыть от следствия существование контрреволюционной троцкистской организации, участницей которой Вы являлись до своего ареста?

ОТВЕТ: К тому, что я уже показала, могу лишь доба­вить, что со стороны ШЕМЕЛЕВА, ХАСИНА, НОВИКОВА и других лиц, бывавших у нас после 1928 г., в беседах иногда проскальзывали настроения недовольства по поводу поли­тики ВКП(б) и главным образом по вопросам внутрипартийных отношений.

ВОПРОС: Ваши показания неискренни. ШЕМЕЛЕВ, ХАСИН, НОВИКОВ и другие троцкисты, связь с которыми после 1928 года Вы пыталась объяснить товарищескими встречами, ‒ на допросах сознались, что до последнего времени являлись участниками существовавшей в Москве нелегальной троцкистской организации. Вы также являлись участницей этой организации. Следствие предлагает Вам стать на путь чистосердечных признаний и дать правдивые показания?

ОТВЕТ: Мои предыдущие ответы на поставленные мне вопросы не соответствуют действительности. Я признаю, что до момента моего ареста являлась участницей троцкистской контрреволюционной организации, и намерена сообщить следствию все, что мне известно о деятельнос­ти этой организации.

ВОПРОС: Кто входил в состав организации?

ОТВЕТ: Из участников организации мне известны: ШЕМЕЛЕВ А.И., ХАСИН, НОВИКОВ, ТРУСОВ, САФЬЯНОВ и ГОРОВИЧ.

ВОПРОС: Еще кто Вам известен из участников орга­низации?

ОТВЕТ: Названные мною участники существовавшей до последнего времени контрреволюционной троцкистской организации ШЕМЕЛЕВ, ХАСИН, НОВИКОВ и другие известны мне, потому что они приходили к нам на квартиру, кото­рая являлась местом встреч этих троцкистов. Кто еще входил в состав организации, я не знаю в силу существовавшей конспирации.

ВОПРОС: Дайте показания о задачах, которые ставила перед собой организация?

ОТВЕТ: Из тех бесед, которые происходили у нас на квартире, мне известно, что основными задачами организации являлись: в области организационной – сплочение троцкистских кадров, и в области политической – изменение политики ВКП(б) в духе требований троцкистской платформы. Практическая работа по сплочению троцкистских кадров велась ШЕМЕЛЕВЫМ А.И.

ВОПРОС: Вы показали не все, что Вам известно о практической деятельности организации и ее участников?

ОТВЕТ: Я показала все, что мне известно об органи­зации. Но допускаю, что некоторые моменты из деятельности организации и ее участников могла забыть. Постараюсь их вспомнить и сообщить следствию.

ВОПРОС: Дайте показания о Вашей роли в троцкистской организации?

ОТВЕТ: Я разделяла полностью взгляды участников троцкистской организации, и моя квартира являлась местом встреч троцкистов.

 

Протокол с моих слов записан верно, мне прочитан: (ШЕМЕЛЕВА)

 

ДОПРОСИЛ: 

 

ОПЕРУПОЛНОМ. 7 ОТД. СПО ГУГБ –

ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ: (СКУРИХИН)

 

Верно: 

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп.1, Д. 164, Л. 29-34.


 [1] Елькович Яков Рафаилович, 1896 г. р., был секретарем алтайского губкома РКП(б), возглавлял «Красную Газету», был ответственным редактором «Уральской советской энциклопедии» и свердловской областной газеты «Колхозный путь». В статье Е. Ефремовой «Несостоявшиеся издания редакционных энциклопедий» ( http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/27728/1/qr_2_2014_10.pdf) сказано, что «Елькович был отстранен от редактирования УСЭ постановлением Президиума Свердловского облисполкома от 26 декабря 1934 г…. был исключен из партии как участник контрреволюционной группы Зиновьева». В книге А. Литвина «Без права на мысль» (Казань, Татарское книжное издательство, 1994 г., стр. 186-187)  приводятся следующие данные: «Был обвинен в приверженности троцкизму, в принадлежности к «контрреволюционной троцкистской организации, по заданию которой проводил антисоветскую деятельность». Приговорен к 15 годам лагерей. Во время реабилитационной проверки в 1956-1957 гг. выяснилось, что хотя Елькович «троцкистом» не был, но была доказана его виновность «в провокаторской деятельности, как секретного агента органов НКВД, в фальсификации протоколов допросов арестованных, в даче ложных показаний на целый ряд партийно-советских работников, неосновательно репрессированных органами НКВД». Елькович был единственным из свердловских знакомых Эльвова, кто назвал его «участником антипартийной группы». В 1936 г., будучи арестованным, Елькович стал камерным агентом НКВД и совместно с сотрудником органов Строминым «составлял фальсифицированные протоколы допросов и давал вымышленные показания» на 140 человек, в том числе на В.К. Блюхера, Б. Куна, И.Б. Лапидуса и др., за что получил более 16 тыс. руб.». Был включен в сталинский расстрельный список от 27 февраля 1937 г., но, по-видимому, избежал расстрела. По некоторым данным, умер в Казани в 1976 г.