[Помета: Спр<?> Ягода
т. Сталину. Г.Я. 9/3]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КАРМАЛИТОВА, Андрея Ивановича, данный СПО ОГПУ
2/III-1933 г.
ВОПРОС: Что Вам известно о к.-р. организации правых?
<ОТВЕТ:> В к.-р. организацию правых, членом которой я состоял, входили следующие лица: АСТРОВ, АЙХЕНВАЛЬД, ПЕТРОВСКИЙ, МАРЕЦКИЙ, АЛЕКСАНДРОВ, НЕСТЕРОВ, СЛЕПКОВ, А.Н., СЛЕПКОВ, В., КУЗЬМИН, ЗАЙЦЕВ, ЦЕЙТЛИН, ЛЕВИНА, РОЗИТ. Руководителями к.-р. организации были: СЛЕПКОВ, А., АСТРОВ, МАРЕЦКИЙ, в руках этого руководства сосредотачивались все нити и связи организации, Идеологически к.-р. организация ориентировалась на вождя правой оппозиции БУХАРИНА, с которым поддерживалась повседневная связь через членов вышеназванной организации.
ВОПРОС: Что Вам известно о создании к.-р. ячеек на периферии?
<ОТВЕТ:> Плановой расстановкой сил правые в Москве приобрели в печати, промышленности, в аппарате партии своих людей, после чего руководство к.-р. организации проводило все установки, ставившиеся по ходу фракционной борьбы. В связи с отъездом из Москвы многих чл<енов> к.-р. орг<анизации> правых в конце 1929 г. руководством ор<ганиза>ции решено было антипартийной деятельности не прекращать, обрабатывая себе сторонников среди членов ВКП(б), и о своих взглядах партии не говорить, а в случае раскрытия подлинного лица признавать свои ошибки, т.е.: добиваться всеми силами оставления в партии. Это была первая установка активного двурушничества. На совещании у СЛЕПКОВА в июле 29 г. Н.И. БУХАРИН об этом говорит так: под удары партии себя давать не следует. Основное – это сохранить свои взгляды, не растерять кадры, остаться в ВКП. На совещании кроме меня был СЛЕПКОВ, А., МАРЕЦКИЙ, АСТРОВ, АЛЕКСАНДРОВ, ЛЕВИНА Т., ЦЕЙТЛИН, ЗАЙЦЕВ.
В соответствии с директивой Н.И. БУХАРИНА, а затем дополнениями, внесенными СЛЕПКОВЫМ, я связался в Свердловске с АЛЕКСАНДРОВЫМ и значительно позже с НЕСТЕРОВЫМ, и образовали так наз<ываемый> филиал к.-р. организации правых в начале 1930 г. В Самаре аналогичную работу проводил СЛЕПКОВ, А. и ЛЕВИНА, Т. В Саратове организовал<и> филиал к.-р. организации ПЕТРОВСКИЙ и ЗАЙЦЕВ.
ВОПРОС: Какова была связь с центром к.-р. организации?
<ОТВЕТ:> Связь с центром к.-р. организация поддерживалась перепиской в 1929 г., а затем отдельными поездками в Москву, где еще сохранялось ядро в лице ЦЕЙТЛИНА, непосредственно связанного с БУХАРИНЫМ. Переписка велась со СЛЕПКОВЫМ, велась особой терминологией, понятной только своим. В одну из своих поездок в 1930 г. в июле мес<яце> я встретился в Москве на квартире у АСТРОВА, где я всегда останавливался, – со СЛЕПКОВЫМ, А., МАРЕЦКИМ, ПЕТРОВСКИМ, АЛЕКСАНДРОВЫМ. На небольшом совещании были заслушаны информации прибывших с периферии, а после, подытожив все выступления, СЛЕПКОВ дал такую установку:
Ввиду активной проработки правых и усилившихся нападок на БУХАРИНА нам, правым, нужно в любую минуту подставлять под удары партии самих себя, прикрывая тем самым Николая Ивановича БУХАРИНА.
Совещание это длилось 6 часов.
ВОПРОС: Какова конкретная ваша к.-р. деятельность и деятельность к.-р. группы в г. Свердловске?
<ОТВЕТ:> С членами к.-р. группировки АЛЕКСАНДРОВЫМ и редко НЕСТЕРОВЫМ я встречался почти ежедневно. При каждой встрече мы по любому вопросу договаривались как в отношении взглядов по тому или иному возникшему вопросу, а также и <о> совместных тактических действиях в борьбе против партийной организации и о двурушничестве. В отношении роли НЕСТЕРОВА в нашей группе его необходимо выделить отдельно, так как он примкнул к нам в Свердловске, а до этого он был рыковской ориентации и к Московскому центру того периода он отношения не имел, но он о ней знал.
Воя моя к.-р. деятельность проходила в форме двурушничества, т.е. я формально выполнил все то, что требовала от меня партия, но на практике протаскивал правооппортунистические установки в соответствии с моими правыми взглядами и директивами, полученными в Москве. Так, я в лекциях на тему “Организованный капитализм” не называл БУХАРИНА основоположником этой идеи и не раскрывал перед слушателями подлинного понимания этого вопроса. В феврале мес<яце> 1930 г. мной с группой студентов Комвуза – членов ВКП(б) была организована коммуна “Гигант”, за которую меня партийные организации прорабатывали, я же этим опытом хотел доказать студентам, что можно, минуя форму сельскохозяйственной артели, то, что является основой коллективизации, из единоличного хозяйства сразу организовывать коммуны, таким образом, это был поход на установку партии. В 1931 году при выработке программы по политэкономии программа была разработана мною так, что теоретические вопросы, означавшие законы развития капитализма, не были увязаны в их противопоставлении с законами развития советского хозяйства.
В 1931 г. я допустил как заведующий кафедрой явно правооппортунистическую формулировку в заданиях слушателям строй ин<ститу>та написанную преп<одавателем> ШУЛЕЙНОВЫМ, чл<еном> ВКП(б), дав установку изобразить генеральную линию графически, мало того, что он подменил политическую сущность явления и их законы механическими извращениями, он своеобразным графиком показал и зигзаги генеральной линии. В январе 1932 г. в лекции по политической экономии я дал возможность своему ассистенту САЛТЫКОВУ рассматривать колхоз и совхоз как две равнозначащие единицы нашего сельского хозяйства, называя и тот, и другой последовательно социалистическими, что было в корне неверно уже по одному тому, что колхоз – это сельскохозяйственная артель, а совхоз – социалистическая фабрика.
ВОПРОС: Были ли совещания Вашей группировки в г. Свердловске?
<ОТВЕТ:> С приездом в 1932 году МАРЕЦКОГО, КАРЕВА и КУЗЬМИНА в Свердловск в связи с Пленумом Академии Наук на Урале мы собрались в гостинице у МАРЕЦКОГО, и там КУЗЬМИН информировал о положении в Западно-Сибирском крае, о его приключениях, связанных с исключением из партии и восстановлением. Затем я рассказал о положении на Урале в связи с письмом т. Сталина. На совещании присутствовали КАРЕВ, я – КАРМАЛИТОВ, КУЗЬМИН и МАРЕЦКИЙ. КАРЕВ вскоре уехал в Магнитогорск, я c МАРЕЦКИМ остались в гостинице. Второе совещание было на следующий день в номере у бывшего троцкиста академика ТОМСИНСКОГО, члена ВКП(б), с которым я тогда познакомился. ТОМСИНСКИЙ подвергал резкой критике положение, сложившееся в партии, говоря о полном отсутствии внутрипартийной демократии, иллюстрировал невозможность работы на теоретическом и историческом фронте. Взаимоотношения между Комакадемией и академией наук сложились так, что каждый теоретик пишет труды только для себя, боясь попасть под удары Комакадемии, стоящей на страже от партийного аппарата.
ВОПРОС: Как поддерживалась связь между Вами и к.-р. центром в этот период?
В мае 1932 года я приехал в Москву, был у БУХАРИНА, условился с ним встретиться и поговорить о своих уральских делах. Он обещал прийти к АСТРОВУ, но в этот же день вылетел на аэроплане в Ленинград. У АСТРОВА собрались я – КАРМАЛИТОВ, ПЕТРОВСКИЙ, СЛЕПКОВ Василий. Остальных в это время не было в Москве. ПЕТРОВСКИЙ рассказывал о своих делах в Саратове, я поделился положением в Свердловске, АСТРОВ информировал нас о политических новостях в Москве и о взаимоотношениях БУХАРИНА с Политбюро, известных ему со слов БУХАРИНА.
В августе 1932 г. по приезде в Москву в командировку при встрече с АСТРОВЫМ он мне передал, что в ближайшее время в Москву приедут СЛЕПКОВ и МАРЕЦКИЙ. Проинформировал меня, кто из наших уже в Москве, но о совещании готовящемся ничего не говорил, так как я очень спешил уехать.
ДОПРОСИЛ:
УПОЛН. 1 ОТД. СПО ОГПУ КРЕЙНИН.
Верно:
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 189, Л. 69-74.
