ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ШЕСТОВА Алексея Александровича –
от 27-го ноября 1936 года.
Вопрос: Вам ШВЫРКОВ Иван Алексеевич известен?
Ответ: Да, я с ним знаком с 1923 года.
Вопрос: Откуда вы его знаете?
Ответ: Я с ним знаком по совместной учебе в Московской Горной Академии. Я учился на Рабфаке при Академии, ШВЫРКОВ в это же время учился на основном курсе. Я с ним сталкивался в парторганизации Академии, где я в то время был членом бюро объединенной партийной ячейки.
Кроме того, я с ШВЫРКОВЫМ имел встречи по работе студенческой кассы взаимопомощи.
Вопрос: Политические убеждения ШВЫРКОВА Вам известны?
Ответ: Да. Мне известно, что ШВЫРКОВ активный член контрреволюционной троцкистской организации.
Вопрос: Откуда Вам это известно?
Ответ: О том, что ШВЫРКОВ состоит в троцкистской организации, мне стало известно в 1926 году. В 1935 году мною была установлена личная связь с ШВЫРКОВЫМ по троцкистской работе, и я знаю, что ШВЫРКОВ вел по заданиям организации не только подрывную, но и террористическую работу.
Вопрос: С сентября 1936 года вы даете показания о работе троцкистской организации, на каком основании вы скрыли от следствия известные Вам факты троцкистской работы ШВЫРКОВА?
Ответ: Я это сделал не умышленно. Дело в том, что я лично с ШВЫРКОВЫМ работал очень мало и после того, как установил с ним связь по троцкистской подрывной работе в Кузбассе, встретился с ШВЫРКОВЫМ лишь один раз, информации о его работе я ни от кого не получал. Естественно, что я забыл дать о нем показания, но подтверждаю, что это сделал без цели скрыть его как активного троцкиста.
Вопрос: Вас детально допрашивали о всех известных Вам троцкистах-террористах, почему Вы все же скрыли ШВЫРКОВА?
Ответ: Я не закончил еще своих показаний и позволил себе отложить разговоры о ШВЫРКОВЕ.
Вопрос: Вы напрасно это себе позволили. Предлагаем Вам дать подробные показания о троцкистской работе ШВЫРКОВА.
Ответ: О том, что ШВЫРКОВ принадлежит к контрреволюционной троцкистской организации, я впервые узнал в 1926 году от студента Горной Академии ЯЗЫКОВА Валериана Александровича, который вел активную троцкистскую работу, возглавляя студенческую группу, в которую входил<и> ЧЕРЕДНИЧЕНКО М.М., НЕКРАСОВ В.П., ДУБРАВО Н., КРЕСТЬЯНИНОВ, СЕМИЧЕВ, БЛОХИН, АРЖЕКАЕВ, ПУХОВ и ШВЫРКОВ.
В этот период я с ЯЗЫКОВЫМ был очень тесно связан, мы с ним жили на одной даче в течение 1925 и 1926 г.г., оба активно вели троцкистскую работу – он в Академии, а я в Замоскворецкой организации с ГАЕВСКИМ и Ман<ом> НЕВЕЛЬСОНОМ. Обычно ЯЗЫКОВ о работе студенческой троцкистской организации меня повседневно информировал.
Он знал, что я веду троцкистскую работу в Замоскворечье, но в детали я его из-за соображений конспирации не посвящал.
ЯЗЫКОВ тогда мне и сообщил, что им к троцкистской работе привлечен студент ШВЫРКОВ, которого я ранее знал как нетроцкиста. Лично с ШВЫРКОВЫМ по троцкистской работе я в то время связан не был. О троцкистской работе ШВЫРКОВА в этой студенческой группе в тот период ЯЗЫКОВ мне не рассказывал. Мне было известно, что участники этой группы усиленно работают над вербовкой новых членов организации.
Более подробные сведения о троцкистской работе ШВЫРКОВА я получил лишь в 1935 году.
Вопрос: Кто Вам сообщил о последующей троцкистской работе ШВЫРКОВА?
Ответ: Сообщил мне об этом ЯЗЫКОВ, с которым я до момента ареста непрерывно поддерживал троцкистскую связь.
Произошло это при следующих обстоятельствах:
В марте 1935 года я, будучи в Москве проездом в отпуск в Одессу, остановился на квартире у ЯЗЫКОВА.
ЯЗЫКОВ, информируя меня о проводимой им троцкистской работе, сообщил мне, что в Московском Горном Институте под его руководством троцкистскую работу ведет ШВЫРКОВ, создавший там террористическую группу, подготовлявшую теракты против руководителей партии и Правительства. Подробностей информации ЯЗЫКОВА о работе ШВЫРКОВА я не помню.
Вопрос: Вспомните подробно, что Вам еще рассказал ЯЗЫКОВ о террористической работе ШВЫРКОВА.
Ответ: ЯЗЫКОВ мне сказал, что ШВЫРКОВ создал в Горном Институте боевую террористическую группу в составе 4-5 человек. Фамилии участников этой группы ЯЗЫКОВУ были известны, и он мне их назвал, но это были мне незнакомые лица, и я их не запомнил.
Группа ШВЫРКОВА готовила теракты против руководителей партии и Правительства.
По словам ЯЗЫКОВА, ШВЫРКОВ для совершения терактов намерен был использовать свою родственную связь с лицом, имеющим доступ к правительственным дачам в Серебряном бору. Кто это лицо и как практически ШВЫРКОВ <был> намерен осуществить теракт, ЯЗЫКОВ мне не сказал.
Вопрос: После этой встречи ЯЗЫКОВ еще информировал Вас о троцкистской работе ШВЫРКОВА?
Ответ: Да, в 1936 году я встретился с ЯЗЫКОВЫМ в Москве опять проездом в отпуск, и он мне сообщил, что ШВЫРКОВ в 1935 году августе из Прокопьевска приезжал в Москву с целью совершения теракта, но это ему не удалось. К этому времени я уже был лично связан с ШВЫРКОВЫМ, и о своей поездке в Москву он рассказал мне сам.
Вопрос: Когда Вы лично установили связь с ШВЫРКОВЫМ?
Ответ: Летом 1935 года в июне или июле месяце в Новосибирске ШВЫРКОВ после убийства КИРОВА вынужден был переехать на работу вне Москвы и по совету ЯЗЫКОВА избрал местом своей работы Западную Сибирь, точнее Кузбасс.
От ЯЗЫКОВА ШВЫРКОВУ было известно, что я веду троцкистскую работу в Сибири, и он, приехав в Новосибирск, встретился со мной для переговоров о его работе в Кузбассе.
Первая встреча у нас с ним произошла в Управлении “Кузбассугля”, где я в то время бывал, ожидая назначения после моего снятия с Анжерского рудника, В Кузбассугле возможности поговорить по делам троцкистской организации не было, и мы условились в тот же день вечером встретиться у меня дома.
ШВЫРКОВ вечером ко мне зашел, но и здесь нам мешала говорить находившаяся дома жена, и мы, выпив у меня чаю, ушли с ШВЫРКОВЫМ гулять по Красному Проспекту и во время длительной прогулки вели разговоры.
ШВЫРКОВ поставил передо мной вопрос о своей работе в Кузбассе.
Я, прежде чем приступить к обсуждению этого вопроса, предупредил его, что о его троцкистской деятельности мне известно от ЯЗЫКОВА по разговору, имевшему место в марте 1935 года, и потребовал от ШВЫРКОВА прежде всего проинформировать меня о его троцкистской работе в Москве.
ШВЫРКОВ мне рассказал, что он работает в троцкистской организации с 1926 года, что в 1928 году он провалился, так как его выдала бывшая его жена РЫБИНА, сообщившая в парторганизацию Горной Академии о том, что он связан с троцкистами и хранит у себя троцкистскую платформу и литературу.
Ему с большим трудом удалось избегнуть полного разоблачения и отделаться строгим выговором.
ШВЫРКОВ подтвердил, что он до отъезда из Москвы руководил троцкистской террористической группой в Московском Горном Институте и готовил теракты над СТАЛИНЫМ и ВОРОШИЛОВЫМ. Он подтвердил сообщение, сделанное мне ЯЗЫКОВЫМ, о том, что пытается использовать доступ в правительственные дачи в Серебряном бору через родственников, кого персонально, я не помню. Он сказал, что его террористическая группа состоит из 4-5 человек, и назвал мне их фамилии. Я их не запомнил.
ШВЫРКОВ мне сказал, что его группа продолжает работу по подготовке терактов, и что он очень сожалеет, что ему в связи с убийством КИРОВА пришлось покинуть Москву в момент, когда совершение терактов на даче исключительно удобно.
В заключение ШВЫРКОВ передо мной поставил вопрос о том, как я мыслю его использовать по троцкистской работе в Кузбассе.
Вопрос: Как Вы решили использовать ШВЫРКОВА?
Ответ: Я считал, что наиболее целесообразно использовать ШВЫРКОВА как инженера-специалиста по вентиляции для подрывной работы в Прокопьевске. При этом я имел в виду, что ШВЫРКОВ как активный и исключительно злой троцкист сможет вести не только подрывную работу, но и руководить прокопьевской троцкистской организацией, в которой находилась террористическая группа ЧЕРЕПУХИНА.
Я ему предложил поехать в Прокопьевск и до отъезда туда связаться с СТРОИЛОВЫМ, от которого ШВЫРКОВ должен был получить конкретные задания по подрывной работе.
Я считал, что ШВЫРКОВУ с его группой необходимо было продолжить и закончить работу по подготовке терактов в Москве, я ему рекомендовал вернуться из Прокопьевска в Москву под предлогом поездки за семьей.
Вопрос: Как Вы связали ШВЫРКОВА с СТРОИЛОВЫМ?
Ответ: Я на второй день сообщил СТРОИЛОВУ, что к нему обратится троцкист ШВЫРКОВ по вопросам работы, и просил его послать ШВЫРКОВА в Прокопьевск и дать указание по подрывной работе в области вентиляции.
Вопрос: ШВЫРКОВ установил связь с СТРОИЛОВЫМ?
Ответ: Да. Перед отъездом в Прокопьевск ШВЫРКОВ зашел ко мне и сообщил, что связался с СТРОИЛОВЫМ, и что СТРОИЛОВ поручил ему в Прокопьевске вести подрывную работу в области вентиляционного хозяйства шахт и поставил задачу так ее построить, чтобы максимально содействовать распространению подземных пожаров.
Вопрос: Кого Вы еще информировали о приезде ШВЫРКОВА?
Ответ: В эти дни я, встретившись с МУРАЛОВЫМ, сообщил ему о приезде ШВЫРКОВА, о его работе в Москве и о задачах, которые перед ним поставлены по работе в Прокопьевске.
МУРАЛОВ особенно заинтересовался подготовкой терактов в Москве. Одобрил мое решение, чтобы ШВЫРКОВ вернулся в Москву, и даже заявил: “Будет форменное дезертирство бросить так хорошо налаженное дело и столь хорошие возможности”.
Вопрос: ШВЫРКОВ выполнил ваше указание о поездке в Москву?
Ответ: Да. Он быстро выехал в Прокопьевск, оформил свои дела и уехал в Москву, как мы договорились, якобы за семьей.
Вопрос: Вы виделись со ШВЫРКОВЫМ после возвращения его из Москвы?
Ответ: В октябре 1935 года я приехал в Прокопьевск из Салаира. Я по телефону нашел ШВЫРКОВА и назначил ему свидание около Прокопьевской больницы в 9 часов вечера.
Встретившись с ним в назначенное время, я его спросил, что же вышло из его поездки в Москву. Он мне сказал, что вместе с своими боевиками ездил на дачу, но теракта совершить ему не удалось, так как он не мог установить точного времени и маршрутов поездок вождей, а также и потому, что они хорошо охраняются. Время ему не позволило больше задерживаться в Москве, и он решил вернуться обратно.
О подрывной работе в Прокопьевске в эту встречу он сообщил, что в разрезе установок СТРОИЛОВА занимается разработкой проектов вентиляции.
Я поручил ему по троцкистской работе связаться с членом организации ОВСЯННИКОВЫМ, управляющим Прокопьевского рудника, и террористической группой ЧЕРЕПУХИНА, работавшего управляющим проходки Капитальной шахты в Киселевке.
Вопрос: Как Вы связали ШВЫРКОВА с ОВСЯННИКОВЫМ и ЧЕРЕПУХИНЫМ?
Ответ: С ОВСЯННИКОВЫМ я его связал, устроив встречу в Рудоуправлении в кабинете ОВСЯННИКОВА, к которому ШВЫРКОВ зашел в установленное время по служебным делам. С ЧЕРЕПУХИНЫМ я его связал, когда тот приехал ко мне из Киселевки на квартиру к ОВСЯННИКОВУ, где я жил.
Вопрос: Почему Вы не связали ШВЫРКОВА с прокопьевскими троцкистами в первую вашу с ним встречу?
Ответ: Я, зная, что он едет в Москву для совершения террористических актов, решил воздержаться связывать его с прокопьевской троцкистской группой.
Вопрос: Что Вам известно о дальнейшей троцкистской работе ШВЫРКОВА в Прокопьевске?
Ответ: Я уехал на Салаир и с ШВЫРКОВЫМ больше не встречался, а так как в связи с необходимостью реабилитироваться после моего провала в Анжерке я прекратил активную работу в организации, то о деятельности ШВЫРКОВА я больше сведений не имел.
Вопрос: Вы показали, что террористической группой ШВЫРКОВА в Москве руководил начальник Главоловоникель ЯЗЫКОВ, известный Вам как троцкист <с> 1926 года, в показаниях же от 22 октября, рассказывая о подрывной работе в Главоловоникель, проводившейся ЧЕРЕДНИЧЕНКО, заместителем ЯЗЫКОВА, по заданиям ПЯТАКОВА, вы о ЯЗЫКОВЕ следствию ничего не сообщили. Почему Вы его скрыли?
Ответ: Мои показания о ЧЕРЕДНИЧЕНКО абсолютно правильны. О ЯЗЫКОВЕ я не дал показаний сознательно. Руководствовался при этой тем, что ЯЗЫКОВ как троцкист никогда не проваливался, а работу вел очень крупную, и я считал, что, выступая с разоблачением ЯЗЫКОВА, мне нужно восстановить в памяти все факты его троцкистской работы. Желания скрыть от следствия троцкистскую работу ЯЗЫКОВА у меня, разумеется, не было.
Вопрос: Что Вам известно о троцкистской работе ЯЗЫКОВА?
Ответ: С ЯЗЫКОВЫМ я познакомился впервые в 1922 году в Московской Горной Академии. Познакомил меня с ЯЗЫКОВЫМ студент Рабфака ЧЕРЕДНИЧЕНКО М.М., который в то время находился в дружеских отношениях с ЯЗЫКОВЫМ и вместе с ним работал, совмещая работу с учебой. ЯЗЫКОВ был начальником адм<инистративно->хоз<яйственного> управления Горной Академии, а ЧЕРЕДНИЧЕНКО работал у него заместителем.
ЯЗЫКОВ примкнул к троцкистской организации Академии в 1926 г. Это мне известно в связи с тем, что с лета 1925 года я работал вместе с ЯЗЫКОВЫМ в Научно-Исследовательском Нефтяном Институте, часто встречаясь с ним, я от него не скрывал, что после дискуссии в 1923-24 г. я, официально подчинившись решениям Партии, на деле остался троцкистом. О том, что я веду троцкистскую работу, я ему вначале не говорил.
Позднее в 1926 году ЯЗЫКОВ сам мне сообщил, что им в Институте создана троцкистская группа, назвал ее участников, о которых я сказал выше, и предложил мне примкнуть к этой группе.
Свое предложение он мотивировал необходимостью создать единую троцкистскую организацию в Академии, через меня он хотел установить тесную связь с руководителями организации ШТЫКГОЛЬД<ОМ> [1], ВАСЮТА и КИЕВЛЕНКО [3].
Я ЯЗЫКОВУ заметил, что этого сделать не удасться, так как ШТЫКГОЛЬД и другие не захотят работать под его, ЯЗЫКОВА, руководством, да и в этом нет и необходимости, я это заявил, учитывая, <что> в группе ЯЗЫКОВА были и зиновьевцы.
О себе я ему сказал, что лично я по соображениям конспирации ни в одной низовой троцкистской организации не работаю.
В дальнейшем я связи с ЯЗЫКОВЫМ не порывал.
Я вел с ним переписку. Переписка эта носила личный характер, но я знал, что ЯЗЫКОВ работу продолжает.
В последующие личные встречи с ЯЗЫКОВЫМ я им был информирован о проводившейся им работе.
Вопрос: Когда Вы встречались с ЯЗЫКОВЫМ лично?
Ответ: В 1931 году перед отъездом за границу в Берлин. Он мне жаловался, что очень трудно работать, что в Москве из его группы кроме НЕКРАСОВА никого не осталось, и, кроме того, само содержание троцкистской работы требует внесения чего-то нового.
ЯЗЫКОВ знал, что в этот период уезжал за границу ПЯТАКОВ, и советовал мне использовать поездку для переговоров с ПЯТАКОВЫМ.
Второй раз <я> встретился с ЯЗЫКОВЫМ в январе 1935 года, перед встречей я пытался списаться с ЯЗЫКОВЫМ, но так как он был в поездке на ДВК, то мне ответил телеграммой ЧЕРЕДНИЧЕНКО, что ЯЗЫКОВ в ДВК, и что [3] он ему сообщил мой адрес в Анжерке. Вскоре ЯЗЫКОВ прислал мне телеграмму встретить его, он возвращался в Москву. Я его встретил в Анжерке и вместе с ним ехал до станции Юрга. Мы с ним беседовали в вагоне-ресторане. Я в то время уже предвидел свой провал в Анжерке и перед ЯЗЫКОВЫМ поставил вопрос, чтобы он мне помог выбраться из Западной Сибири. ЯЗЫКОВ мне сказал, что этого он сейчас сделать не может, так как в Москве и в Ленинграде идет повальная чистка, и троцкистов высылают.
Он мне сообщил, что прилагает максимум усилий сконцентрировать в аппарате Главоловоникель больше троцкистов, кого персонально, он не рассказал, времени было мало. За это же время я ему рассказал о своих делах по Кузбассу.
Третий раз с ЯЗЫКОВЫМ я встретился в марте 1935 г. Я ехал в отпуск в Одессу и по пути в Москве остановился у него на квартире. Во время этой встречи, наряду с сообщением о троцкистской работе в Московском Горном Институте, проводимой ШВЫРКОВЫМ, о чем я уже показал, ЯЗЫКОВ мне рассказал, что в Главоловоникель он сумел стянуть ряд троцкистов, с которыми был связан еще по Горной Академии, в частности: ЧЕРЕДНИЧЕНКО, АРЖЕКАЕВА И., СЕМИЧЕВА и других, фамилии которых я не знаю. Он сообщил, что НЕКРАСОВ развернул работу в Главредмете. Он мне сказал, что все эти ячейки в Горном Институте, Главредмете и Главоловоникель работают под его руководством.
Он меня информировал о том, что участники троцкистских групп в Главоловоникеле, Главредмете и в Московском Горном Институте, наряду с подрывной работой в промышленности, ведут террористическую, подготовляя теракты против руководителей партии и Правительства. В частности, сообщил, что он, ЯЗЫКОВ, ЧЕРЕДНИЧЕНКО и НЕКРАСОВ намерены использовать свой широкий доступ в правительственные круги для совершения террористических актов.
Он мне рассказал, что организация работает под руководством ПЯТАКОВА, но что лично он с ПЯТАКОВЫМ не связан, а осуществляется эта связь ЧЕРЕДНИЧЕНКО. Это была предосторожность на случай провала.
Он мне рассказал о подрывной работе, которая ведется по линии предприятий Главоловоникель, я об этом давал показания 22 октября.
Вопрос: Когда Вы еще встречались с ЯЗЫКОВЫМ?
Ответ: В 1936 году я встречался с ЯЗЫКОВЫМ два раза. Проездом в отпуск в Сочи в июне 1936 г. и при обратной поездке с курорта я был у ЯЗЫКОВА. Он меня во время этих встреч вновь информировал о своей работе, сообщив, что к организации примкнули новые лица по Главоловоникелю, – глав<ный> инженер по никелю БОЖИЧ, французский подданный; СЕМИЧЕВ – глав<ный> инженер по олову; ЧЕРНОВ – посланный управляющим на оловянный рудник в Восточную Сибирь; СИЛИЧ – посланный главным инженером одного из оловянных рудников на Дальнем Востоке.
По Главредмету ему удалось привлечь к работе инженера ВОСКОВСКОГО, который был осужден на Дальнем Востоке, но которого ЯЗЫКОВУ и НЕКРАСОВУ удалось освободить. Также привлекли зам<естителя> нач<альника> Главредмета ВЕЛИКОСЕЛЬСКОГО.
ЯЗЫКОВ рассказал о подрывной работе, что удалось сорвать выполнение плана по олову, выполнение шло на уровне 50%. Сильно тормозится строительство никелевых заводов Орского и Североникеля. Он сказал, что в Орске эту работу проводит ФРАНКФУРТ, а на Североникеле КОНДРИКОВ, и туда же направляется ЧЕРЕДНИЧЕНКО.
В эти встречи ЯЗЫКОВ уже сам усиленно мне предлагал перейти к нему на работу в Главоловоникель заместителем. Это же предложение передо мной выдвигал и ЧЕРЕДНИЧЕНКО. Я на это дал принципиальное согласие, но ПЯТАКОВ, которого я посетил в июле 1936 года, мне предложил вернуться в Сибирь. После этого я с ЯЗЫКОВЫМ больше не встречался.
Вопрос: С ЧЕРЕДНИЧЕНКО вы были лично связаны по троцкистской работе?
Ответ: Я его знал как троцкиста с 1923 года по совместной учебе на Рабфаке.
В 1926 году он работал заведывающим административным отделом Научно-Технического Управления ВСНХ, председателем коллегии Научно-Технического Управления в то время был ТРОЦКИЙ, ЧЕРЕДНИЧЕНКО был связан лично с ТРОЦКИМ, об этом он мне часто рассказывал.
После отъезда в Сибирь в 1929 году я с ним не встречался до 1935 года.
Вопрос: После 1935 года вы с ЧЕРЕДНИЧЕНКО встречались?
Ответ: Я с ЧЕРЕДНИЧЕНКО встретился в июле 1936 года, остановившись у него на квартире дней на пять проездом из отпуска в Сибирь. В это время я вместе с ЧЕРЕДНИЧЕНКО бывал на даче у ЯЗЫКОВА.
ЧЕРЕДНИЧЕНКО мне рассказывал, что ЯЗЫКОВ ему поставил задачу всемерно тормозить разведки на олово и на действующих оловянных рудниках срывать добычу олова. По никелю же вести подрывную работу на вновь строящихся заводах с целью максимально оттянуть их ввод в строй, а там, где это удастся сделать, – вывести их из строя совсем.
ЧЕРЕДНИЧЕНКО мне подтвердил, что с ЯЗЫКОВЫМ они создали троцкистскую ячейку в аппарате Главоловоникель и привлекли к работе СЕМИЧЕВА – глав<ного> инженера по олову и БОЖИЧ<А> – главн<ого> инженера по никелю. Называл он еще 2-3 человека, их фамилий сейчас не припоминаю.
ЧЕРЕДНИЧЕНКО сообщил, что подрывная работа сказалась в 1936 г., когда программа по олову в первой половине года шла на уровне 50%, по никелю идет отставание по срокам стройки Орского комбината.
ЧЕРЕДНИЧЕНКО добился назначения директором Североникеля с целью лично развернуть там подрывную работу, не удовлетворяясь работой КОНДРИКОВА. О Норильском заводе ЧЕРЕДНИЧЕНКО мне сказал, что там сделать что-либо трудно, так как строит этот комбинат НКВД, но кое-что можно будет сделать в Ленинграде, в проектах это должен был сделать БОЖИЧ.
После этого я с ЧЕРЕДНИЧЕНКО не встречался.
Ответы на вопросы с моих слов записаны правильно и мною прочитаны.
Подпись – ШЕСТОВ.
ДОПРОСИЛ:
Зам. Нач. ЭКО УГБ УНКВД ЗСК –
Мл. Лейтенант Гос. Безопасности – ЯРАЛАНЦ.
Верно:
СЕКРЕТАРЬ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – Фельдман (ФЕЛЬДМАН)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 271, Л. 118-130.
[1] Здесь и далее в тексте – “Штикгольд”.
[2] В тексте ошибочно – “Кивленко”.
[3] В тексте – “чтобы”.
