СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. ЕЖОВУ
Направляю Вам заявление осужденной за участие в зиновьевско-троцкистской контрреволюционной организации ЕРМОЛАЕВОЙ Елизаветы Федоровны со справкой по ее делу.
Приложение: Упомянутое.
ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Агранов (АГРАНОВ)
15 апреля 1935 г.
№ 55881
ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ПАРТИЙНОЙ КОНТРОЛЬНОЙ КОМИССИИ
тов. ЕЖОВУ.
Обращаясь к Вам как к председателю партийной контрольной комиссии и товарищу, которому партия и правительство поручило ответственнейшее дело по руководству расследования убийства Сергея Мироновича КИРОВА, прошу Вас лично рассмотреть мое заявление, являющееся, по существу, дополнительным материалом, в свете которого, мне думается, яснее вскрывается степень моей виновности.
Политзаключенная Е. ЕРМОЛАЕВА.
15/III-35 г.
В КОМИССИЮ ПАРТИЙНОГО КОНТРОЛЯ.
ЗАЯВЛЕНИЕ.
Особым Совещанием при НКВД Союза ССР я приговорена к заключению в концлагерь сроком на 5 лет “за связь с зиновьевской контрреволюционной группой и сокрытие этой связи”. В силу своего незнания я не смогла дать удовлетворительного ответа следственным органам на вопрос: “Почему убийца НИКОЛАЕВ обращался ко мне за помощью в получении санатории, и кто дал ему мой № телефона”. Это послужило основанием причислить меня к этой группе и осудить. Перед отъездом из Ленинграда в Челябинск я познакомилась с родной сестрой, террориста НИКОЛАЕВА, ПАНТЮХИНОЙ, а в Челябинске я помещена в общую камеру с сестрами террориста НИКОЛАЕВА, ПАНТЮХИНОЙ и РОГАЧЕВОЙ. В результате этой встречи и совместной жизни мне удалось вскрыть те причины, благодаря которым я не смогла своевременно дать следствию исчерпывающий материал. Террориста НИКОЛАЕВА я встретила в Ленинграде в Выборгском райкоме ВЛКСМ в 1922 г., работавшего в качестве технического секретаря. В этот период я приехала с фронта, будучи член<ом> ВЛКСМ, стала на учет в Выборгском Райкоме. Пробыв в этом р<айо>не около 2-х месяцев, я была откомандирована на работу в другой р<айо>н и с тех пор террориста НИКОЛАЕВА не встречала. В 1934 г. в сентябре месяце террорист НИКОЛАЕВ обращается ко мне по телефону с просьбой помочь ему достать санаторий в Кисловодск, я спросила его, почему он не обратился в соответствующие организации, на это он обругал “АЛЕКСЕЕВА и ВАЙГИЛЯ”, назвав их бюрократами. Свое обращение ко мне он мотивировал тем, что я старая комсомолка, и как ответственному работнику мне при желании помочь ему нетрудно. На это я ему сказала, что я уже не работаю, а учусь в Промакадемии, и откуда он знает о моей работе, на это террорист НИКОЛАЕВ ответил, что “слухами земля полнится”, на этом закончился разговор. В октябре 7 или 8 террорист НИКОЛАЕВ вновь настойчиво обращается ко мне по телефону, все же не смогу ли я ему помочь или не знаю ли я, кто из Выборгского райкома на хозяйственной работе, на это я ему ответила, что никого не вижу, тогда вдруг он задает мне вопрос, а как живут мои малыши? я ему ответила, что у меня нет детей, “а то бы я хотел приехать посмотреть их”, и добавил, что у него уже двое ребятишек “итак, значит, ЕРМОЛАЕВА, ты помочь мне не сможешь?” – “Нет, не смогу”. – “Плохо-плохо”, и повесил трубку. Занятая своей учебой, я не задумалась над этим. Больше о нем я ничего не слышала. Узнав из газет об убийстве “Сергея Мироновича КИРОВА” террористом НИКОЛАЕВЫМ, я сообщила о телефонном звонке, а также, не скрывая, 6-го декабря после общего траурного академического заседания, на нашем групповом академическом кружке, посвященном памяти тов. КИРОВА, выступила и рассказала все то, что я знала. 7-го декабря я была вызвана в Ленинградский НКВД, дала свои показания и была отпущена. 14 декабря я была арестована. В НКВД следователь т. ГОЛУБЕВ заявил мне, что следствие установило, что ни в зиновьевской, ни в троцкистской организациях я не состояла, что стучавшемуся врагу советской власти НИКОЛАЕВУ не была оказана помощь, но следствию требуется ответ на вопросы: 1) кто дал террористу НИКОЛАЕВУ мой телефон и совет обратиться за помощью? так как он (убийца) заявил следствию, что обращался ко мне по совету активного члена террористической организации и что он не желает выдавать этого члена организации. 2) Какие внутренние мои недовольства дали повод обратиться ко мне за помощью. Так как я не знала, кто дал ему совет обратиться ко мне за помощью, то я и не могла указать следствию это лицо. В настоящее время от сестры террориста НИКОЛАЕВА я узнала следующее: “ЮСКИН [1] дружил, с моим братом и жил в одном доме по одной лестнице. С просьбой об оказании ему помощи в лечении он звонил к Вам из квартиры ЮСКИНА: ПАНТЮХИНА” перед отъездом в Челябинск в последнюю ночь, это дополнительное показание я дала следователю т. ПЕТЕРС<У>. По приезде в Челябинск РОГАЧЕВА, вторая родная сестра, рассказала следующее: “ЮСКИН, учась с Вами вместе, знал, что Вы имеете возможность взять неиспользованную путевку в санаторий. ЮСКИН настоял, чтобы мой брат обратился к Вам с просьбой. ЮСКИН дал моему брату № телефона и взял слово, что мой брат не скажет, что его направил к Вам ЮСКИН. Брат обещал не говорить и из квартиры ЮСКИНА стал звонить к Вам. Когда Вы отказали брату в оказании помощи, то ЮСКИН уговаривал брата написать на Вас “накатку”, что у Вас были родственники из духовного звания. Мой брат не хотел сделать Вам зла и писать “накатку” отказался, сказав, что ЕРМОЛАЕВА этого не скрывала, об этом знает и жена ЮСКИНА, она этот разговор слышала. Так как я Вас не знала, то и следователю об этом не рассказала” – РОГАЧЕВА.
С террористом ЮСКИНЫМ я проучилась больше двух лет и от него я никогда не слышала, что он знает террориста НИКОЛАЕВА. Невольно вспоминается при этом траурное заседание, посвященное памяти “Мироныча”, где единственный террорист ЮСКИН не выступал, как будто он ничего не знал. В течение последнего года взаимоотношения у нас с террористом ЮСКИНЫМ были крепко-натянутые, я боролась с ним как с отвратительным подхалимом, хотя это было очень трудно, так как он был редактором академической стенгазеты. Директор КУДИНОВ, а также секретари парткома БОЛЬШАКОВ, САПОЖНИКОВ и особенно наш групповой с<екрета>рь, бывший оппозиционер М. ЛЕБЕДЕВ, были с ним в непоколебимо-твердой дружбе. В подтверждении правильности прошу допросить т.т. из промакадемии КОДАЦКОГО А.И. [2], старосту ЕРМОШКИНА И. Когда у меня следователь спросил, какую бы я дала ЮСКИНУ характеристику, то я обрисовала его, как двурушника и подхалима. ГОЛУБЕВ сказал мне: “Вы клевещете на ЮСКИНА, из к<оллекти>ва дана на него очень хорошая характеристика”. И когда я уже приехала в политизолятор, только здесь я узнала из газет, что этот выродок расстрелян. За все время моего пребывания в партии я ни в какой оппозиции не состояла.
Моя вина в том, что, учась рядом с таким врагом советской власти, как террорист ЮСКИН, я была настолько близорука, что до конца не вскрыла его. Отсутствие бдительности поставило меня вне рядов партии. Воспитанная Великой Коммунистической Партией с 16 лет, я обязана ей всем, до этого жуткого случая я прошла исключительный путь, возможный для женщины только в нашей стране. Отбросив свое личное, я стремилась к трудной, но радостной дороге, к высотам знания. Центральный Комитет партии послал меня учиться на самый тяжелый участок – машиностроит<ельный> ф<акульте>т промакадемии им. СТАЛИНА. И здесь, когда почти выполнилась заветная мечта, я была уже на последнем курсе, благодаря подлому хитросплетению террориста ЮСКИНА я попала в лагерь контрреволюционной зиновьевской группы. Я никогда, никогда не участвовала ни в какой оппозиции и тем более никакого отношения не имела к подлым убийцам. Прошу Комиссию партийного контроля дорасследовать и пересмотреть дело о моем заключении и исключении из партии. Я понимаю, что убийцам и всем, и всем их сообщникам не должно быть пощады, но для революции не нужны невинные жертвы. Перед высшим партийным органом клянусь чистыми именами организатора нашей партии и вождя ее, что я никакой связи с этими подлыми убийцами не имела. Прошу дать мне возможность закончить учебу, а я своей работой под Вашим руководством и вождя партии тов. СТАЛИНА сумею оправдать Ваше доверие и свое пребывание в партии.
Политзаключенная Е. ЕРМОЛАЕВА.
15/III-35 г.
Верно: нрзб
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 255, Л. 1-7.
СПРАВКА
ЕРМОЛАЕВА Елизавета Федоровна, 1903 года рождения, происходит из крестьян, служащая, быв<ший> член ВКП(б) с 1924 года, до ареста состояла слушательницей Промакадемии в Ленинграде.
Арестована по делу зиновьевско-троцкистской контрреволюционной организации.
ЕРМОЛАЕВА антипартийно настроена, распространяла гнусную клевету и провокационные слухи о партруководстве.
По показаниям убийцы тов. КИРОВА – НИКОЛАЕВА Леонида, он намеривался использовать ее для подготовки террористического акта в Москве, учитывая ее настроения и связи в Москве.
Лично ЕРМОЛАЕВА была связана с участниками зиновьевско-троцкистского к.-р. блока – ФАДЕЕВЫМ и СЕВЕРОВЫМ.
Свое участие в к.-р. организации ЕРМОЛАЕВА отрицает, подтверждая лишь связь с ФАДЕЕВЫМ и СЕВЕРОВЫМ.
Изобличается показаниями НИКОЛАЕВА Леонида, ЮСКИНА Игнатия и ЛЕБЕДЕВА Михаила.
Постановлением Особого Совещания при НКВД от 16/I-35 года осуждена в концлагерь на 5 лет.
Наказание отбывает в Челябинском Политизоляторе.
НАЧ. СЕКР. ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ НКВД: Г. Молчанов (Г. МОЛЧАНОВ)
10 апреля 1935 г.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 255, Л. 14.
[1] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Юськин”.
[2] В тексте ошибочно – “Кодатцкого”.
