[На бланке Московского областного комитета ВКП(б)]
15 ИЮЛЯ 1935 г.
16-VII
Уважаемый тов. ЕЖОВ,
Посылаю Вам копию письма об ЕНУКИДЗЕ, полученного секретарем Наро-Фоминского РК ВКП(б) тов. Ашкинадзе.
С Ком<мунистическим> приветом
Зав<едующий> Отд<елом> Культуры и Пропаганды МК ВКП(б):
[Помета: Личн<ый> архив]
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 103, Л. 114.
Уважаемая тов. Ашкинадзе, как только я зачитал сообщение ЦК ВКП(б) от 5-7/35 г. об отводе из состава ЦК ВКП(б) и исключении из рядов ВКП(б) Авелия Сафроновича ЕНУКИДЗЕ, то это меня очень сильно обрадовало, так как давно уже пора попасть этой рыжей шельме. Я его узнал с 1922 года, о чем Вам расскажу ниже:
Наш афинеевский помещик БАХРУШИН Ю.А. со своей семьей после октябрьской революции, каковая отобрала у него все фабрики, заводы и дома, а также и разгромила до основания у нас в Афинееве его имение. Чтобы узнать погромщиков через афинеевского попа Соколова и помещика-дворянина Малых Горок Кругликова, БАХРУШИН Ю.А. с 1922 г. поселился на летний сезон на даче в селении Малых Горок у моего зятя Солнцева Г.С., жена БАХРУШИНА Лариса Вален<тиновна> и ее подруга работали артистами в Большом театре, и сам БАХРУШИН кем-то тоже там работал. За подругой жены БАХРУШИНА и ухаживал ЕНУКИДЗЕ, и с 1922 по 1925 г. летом на машине ЕНУКИДЗЕ частенько приезжал к этим элементам на дачу в Горки погулять. БАХРУШИН сблизил и Кругликова, каковой заручался документом <за> подписью ЕНУКИДЗЕ и потом имел хорошую поддержку. В 1925 г. в Горках праздновали церковный праздник Сергея 5/VII стар<ого> ст<иля>, в это время и пришел к зятю в гости, у зятя в палисаднике за столом сидели выпивали БАХРУШИН, поп и Кругликов, в настоящее время наш агроном, и вместе с ними сидел мой зять Солнцев. БАХРУШИН рассказывал им, какой он теперь имеет вес, говорил: теперь я спокоен, мне ничего не сделают, а если что коснется, я вам помогу, по и Кругликов сладко слушали информацию БАХРУШИНА, и поп не стерпел, прищурил глаза и сказал БАХРУШИНУ: эх, Юрий Алекс<еевич> [1], теперь бы сейчас одним глазком посмотреть на Авелия Сафроновича. Я в ожидании гостей сидел на крыльце и вслушивался в ихние разговоры, и вечером поп со всеми БАХРУШИНЫМИ пошли гулять к Кругликову. Много мне передавали зять и сестра, что только по ходатайству БАХРУШИНА держится поп и вернулся с Соловков Кругликов. Отец и мать БАХРУШИНА Ю.А. за весь период проживания на даче в Горках с 1922 по 1932 г. ни разу не были у своего шпиона попа Соколова, потому что спокойно не могли смотреть на развалины своего поместья, а отец БАХРУШИНА, Алекс<ей> Алекс<андрович>, издох на даче в Горках у зятя и заживо наказал, чтобы его издохший труп не носили отпевать в Афинеевскую церковь как разбойническая деревня в смысле его изгнания из имения в Октябрьскую революцию и разгрома его имения, а наказал, чтобы хоронил его издохший труп его шпион афинеевский поп Соколов, и отпевать в Мартемьяновской церкви, это передавал мой племянник, сын зятя, а также и рассказывала сестра. Вот какую месть кует эта нам сволочь, даже издох и все мстит, и в 1932 г. шеф колхоза Малые Горки совместно с активом к<олхо>за попыталися выселить Кругликова как помещика, дворянина и, в общем, антисоветского элемента. Я в своем выступлении поддерживал предложение Горковского актива и шефа и дал характеристику о Кругликове, на пленуме присутствовали 6 коммунистов от РИКа, т. Торкаилов, и от шефа Зеленков, Шаранкин, Фадеев и Архипов, и после моего выступления выступил т. Торкаилов, что нам, ребята, ничего не сделать, а, говорит, читал его документы за подписью ЕНУКИДЗЕ о каких-то революционных заслугах. Но я не мог себя сдержать, грубо выразился, сказал: пусть это будет так. Но я знаю, как и через кого он достал документ, и мы должны до этого добиваться и доводить до сведения куда нужно, и за это пусть меня возьмут и расстреляют, но это будет не позор умереть за революцию.
Обо всем вышеизложенном я доводил до сведения Волисполком тов. Сергеева, в то время не знал, куда сигнализировать, а с 1930 года стал об этом сигнализировать в Наро-Фоминский НКВД тов. ШЕРШОВУ и ЗЕЛЕНКОВУ, каковой состоит на учете Нарофом<инской организации> ВКП(б), и наверно мои сведения должны находиться в НКВД. Сейчас не работаю на обществен<ных> работах за отсутствуем поездок в Нару, не могу постоянно поддерживать связь, а. перепиской…
Вот, дорогая тов. Ашкинадзе, к чему нас учит решение июньского пленума ЦК ВКП(б), чтобы быть бдительными, ежеминутно и постоянно, невзирая на личности и проводить решения пленума ЦК ВКП(б) в жизнь об уборке, заготовке и охране сельскохозяйственных продуктов.
Уважаемая тов. Ашкинадзе, на меня создается сильное гонение со стороны тов. Фадеева на селе. Вторая просьба – дать мне работы по моей способности и трудоспособности, в общем, на ваше распоряжение. Изучив решение пленума ЦК ВКП(б), я готов пережить все трудности на проведение июньского пленума, даже готов пролить последнюю кровь на защиту октябрьских завоеваний в тот момент, если кто попытается сунуть свое свиное рыло в наш советский огород, т.к. моя инвалидность подходит к словам нашего непоколебимого, мудрого, любимого вождя тов. СТАЛИНА: “Нам чужой земли не надо и своей земли ни одной пяди не отдадим”. И моя инвалидность также способна не наступать и отступать, а доехать до границы, встать и умереть за наше пролетарское, национальное, молодое, социалистическое, братское государство.
Да здравствует наш верный, великий, непоколебимый, мудрый вождь пролетариата тов. СТАЛИН.
Да здравствует ЦК ВКП(б).
Да здравствует мировая революция.
12.VI.
С тов<арищеским> приветом защитник революции 1919 г.
А. СОЛОМАТИН.
Такое же письмо напишу на имя любимого и му<дрого> вождя и учителя тов. СТАЛИНА.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 103, Л. 115-117.
[1] В тексте ошибочно – “Юлия Алекс.”
