ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ГАВРИЛОВА, Никиты Пантелеевича
от 25 декабря 1936 года.
Вопрос: Вы признаете себя виновным в том, что до момента вашего ареста являлись участником контрреволюционно троцкистской организации и проводили активную троцкистскую работу?
Ответ: Признаю. До момента моего ареста я действительно являлся участником контрреволюционной троцкистской организации.
Вопрос: Когда и кем вы были вовлечены в контрреволюционную троцкистскую организацию?
Ответ: В контрреволюционную организацию я был завербован в конце 1928 года бывшим партизанским командиром ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ в гор. Томске.
Вопрос: Дайте показания об обстоятельствах вербовки вас в контрреволюционную организацию ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ.
Ответ: Я уже показал, что это было в конце 1928 года. В то время я работал заведывающим магазином Томского ЦРК, находившегося по улице Фрунзе.
Однажды ко мне в магазин зашел ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, которого я до этого не встречал со времен партизанского движения. Поздоровавшись с ним, я спросил его как он попал в Томск. ШЕВЕЛЕВ ответил мне, что он живет в Томске, и пригласил меня зайти к нему вечером на квартиру. Я согласился и в тот же вечер пришел к нему.
Вопрос: Почему именно в этот вечер вы пошли к ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ?
Ответ: Я давно не видел ШЕВЕЛЕВА, очень обрадовался встрече с ним как со своим бывшим командиром, а так как вечер у меня оказался свободен, я и пошел к ШЕВЕЛЕВУ, рассчитывая в беседе с ним узнать, как он живет в настоящее время, и в свою очередь рассказать ему о своей жизни.
Вопрос: Какие вопросы вы намеревались разрешить в беседе с ШЕВЕЛЕВЫМ?
Ответ: Я не продумывал заранее вопросов, которое могли быть затронуты в беседе с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ. Я просто хотел поговорить с ним как со старым своим товарищем, которого долго не видел.
Вопрос: Ваша встреча о ШЕВЕЛЕВЫМ состоялась?
Ответ: Да, я пришел к нему на квартиру, он был дома. Наша беседа с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ началась с воспоминаний о прошлых партизанских походах.
В этой беседе ШЕВЕЛЕВ спросил меня, вижусь ли я с кем-либо из партизан нашего отряда. Я ответил, что в Томске я ни с кем из наших партизан, за исключением Дементия и Самуила КИРСАНОВЫХ, Калистрата ГОРЕЛКИНА, ПЕРВАШЕВА Сергея и БРЮЗГИНА Андрона, – не встречаюсь.
ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ выразил этим недовольство, сказав: “Плохо, плохо, Никита Пантелеевич, что ты не поддерживаешь связь со старыми друзьями и не знаешь, как они живут, а сейчас знать нам это очень бы надо было”.
ШЕВЕЛЕВ спросил меня, как мне живется. Я ответил ему, что неплохо, хорошо зарабатываю, обижаться мне нечего. ШЕВЕЛЕВ перебил меня, заявив: “Ну, тоже нашел хорошую жизнь, разве мы – партизаны, завоевавшие власть, так должны жить, как мы сейчас живем? Чувствую, Никита, что все наши завоевания пошли на нет, нас только обещаниями кормят. Я теперь окончательно убедился в том, что мы недовоевали, и как бы нам, Никита, перевоевывать эту власть не пришлось”.
В дальнейшем ходе нашей беседы ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ спросил меня, знаю ли я что-нибудь о программе ТРОЦКОГО, я ответил, что о программе ТРОЦКОГО ничего не знаю, но слышал, что он оппозиционер и идет против политики, которую проводит ЦК и СТАЛИН. ЛУБКОВ сказал, что это все неверно, что политика ЦК загоняет нас в трубу, и что ТРОЦКИЙ ведет правильную линию. Здесь ШЕВЕЛЕВ обрушился с матом и всякими злыми словами против СТАЛИНА и ВОРОШИЛОВА. Он особенно ругал ВОРОШИЛОВА и говорил о нем очень плохо. ШЕВЕЛЕВ говорил: “3а что ты дрался? Неужели за то, чтобы в магазине селедкой торговать? Не может быть того, чтобы ты ни на что путное способен не был! Почему тебя к делу не пускают? Потому, что прямой ты человек, подхалимничать не умеешь. Я отрядом командовал и неплохо командовал, ты знаешь меня, а теперь ерундой занимаюсь. Тоже и меня к делу не пускают, мало того – из партии вышибли”. На мой вопрос, за что его исключили из партии, ШЕВЕЛЕВ ответил, что исключали его за то, что он троцкист, не побоялся правды в глаза сказать.
Время зашло далеко за полночь, расставаясь со мной, ШЕВЕЛЕВ спросил меня, верю ли я ему, я ему ответил, что верю так же, как и раньше верил. “Ну, значит и в тебе я не ошибся, – сказал ЛУБКОВ, – ты остался таким же, как и был. В другой раз поговорим более подробно”.
На этом мы и расстались, договорившись встретиться вновь в ближайшие дни.
Вопрос: Когда состоялась ваша следующая встреча с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ?
Ответ: Следующая встреча с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ состоялась через несколько дней в его квартире. Во время этой встречи ШЕВЕЛЕВ снова доказывал мне правильность политики Троцкого и убеждал меня в том, что ЦК ВКП(б) и СТАЛИН ведут неправильную линию, – особенно ШЕВЕЛЕВ критиковал политику СТАЛИНА в области сельского хозяйства и индустриализации страны.
Последний раз с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ я встретился летом 1929 года в его квартире, это было перед моим отъездом на учебу в Новосибирск.
Приглашая меня к себе, ШЕВЕЛЕВ сказал мне, что у него будет кое-кто из своих ребят.
Вопрос: Это сборище у ШЕВЕЛЕВА состоялось?
Ответ: Да, состоялось.
Вопрос: Кто персонально участвовал на нем?
Ответ: На сборище в квартире ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА участвовали: ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, быв<ший> командир партизанских отрядов в Якутии – СТРОТ Иван, бывш<ий> партизан дер. Мало-Песчаной Мариинского района ИЗБИЦКИЙ и я – ГАВРИЛОВ.
Вопрос: Дайте показания по существу вопросов, обсуждавшихся на этом сборище.
Ответ: Мы обсуждали положение бывших партизан в Западной Сибири. Первым говорил ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ. Свое выступление по этому вопросу он начал с контрреволюционной критики мероприятий партии и правительства, проводимых в деревне. Он говорил нам, что политика ограничения кулачества, которую проводит Советская власть, – больно бьет по нашему брату – партизану, так как многие из наших товарищей за годы мирной жизни, честно трудясь, завели хорошие пьянства, а теперь власть невзирая на их заслуги перед революцией вместо поощрения жмет их так же, как она жмет все крепкое трудовое крестьянство. Никакими льготами партизаны не пользуются. ШЕВЕЛЕВ говорил, что партийный аппарат обюрократился и не дает возможности бывш<им> партизанам работать на ответственных постах в партийных и советских организациях и учреждениях. Он говорил, что партизаны, имеющие заслуги перед революцией, ничего от Сталинского руководства не получили. ШЕВЕЛЕВ говорил, что все это создало у нас ненависть к ЦК партии и выдвигает вопрос о необходимости отстаивать любыми средствами свои права. ШЕВЕЛЕВ призывал нас, партизанских командиров, снова встать во главе своих отрядов, начадить связь между частями отряда и отрядами, независимо от территориального расстояния, и быть начеку.
Продолжая свое выступление, ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал нас о наличии больших разногласий в партии и указал, что многие члены ЦК и многие видные коммунисты разделяют политическую программу ТРОЦКОГО.
ШЕВЕЛЕВ сказал, что он целиком поддерживает ТРОЦКОГО и троцкистов, и долго восхвалял заслуги ТРОЦКОГО.
Здесь же ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ высказался за необходимость организовать боевой повстанческий партизанский штаб, в задачу которого, по словам ШЕВЕЛЕВА, должно входить руководство всей троцкистской работой среди бывших партизан, которая должна вестись в направлении:
1. Организационного оформления отрядов, для чего было необходимо восстановить прежние партизанские связи, разыскать средних и младших командиров, обработать их в желаемом нам направлении и поручить им обработку партизан, входивших в их подразделения.
2. Распространить свое влияние на районные партизанские комиссии, занять их своими людьми, не останавливаться перед выдачей партизанских документов лицам, которые хотя и не имели никакого отношения к партизанам, но так или иначе могут быть полезными нам сейчас.
3. Всеми мерами поддерживать троцкистов в их борьбе против партии, разъяснять партизанам и их родственникам, что ТРОЦКИЙ ведет правильную политику, и что эту политику должно поддерживать все население.
4. Тем партизанам, которые не скомпрометированы перед партией, – пробраться в ряды партии и вести обработку коммунистов из числа бывш<их> партизан, склоняя их на троцкистские позиции.
ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ предложил организовать этот повстанческий штаб в составе: его – ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА, СТРОТА, ПЕРЕВАЛОВА, ЗАХАРОВА и ТРЕТЬЯКА. Все участники сборища с предложением ЛУБКОВА согласились.
Вопрос: ШЕВЕЛЕВ информировал участников сборища об уже проведенной им работе среди бывших партизан?
Ответ: Да, на этом сборище ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал нас о том, что им уже проведена кое-какая работа. В частности, он сказал, что договорился с командиром Алтайских партизан ТРЕТЬЯКОМ, который полным ходом повел объединение партизан по троцкистской программе. По словам ШЕВЕЛЕВА, в Новосибирске работу среди партизан возглавляет ЗАХАРОВ. Одновременно ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ рассказал нам о своей связи с каким-то Новосибирским троцкистом, фамилию его я не помню, который тоже ведет работу среди бывших партизан и даже <со>стоит в руководстве троцкистской организации.
Затем ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ сказал нам, что он поручил ПЕРЕВАЛОВУ заняться работой по объединению партизан в Мариинске, ШЕВЕЛЕВ взял обязанность развернуть эту работу в Канске или Красноярске, СТРОТУ было поручено остаться в Томске и объединить всех томских партизан, ИЗБИЦКИЙ должен был организовать партизан в деревне Мало-Песчанской Мариинского района, ЗСК.
Вопрос: ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал вас о результатах переговоров с ЗАХАРОВЫМ и ТРЕТЬЯКОМ об их работе в составе штаба?
Ответ: Об этом мне неизвестно, так как после 1929 года я с ШЕВЕЛЕВЫМ лично не встречался. Да, я забыл сделать Вам еще одно сообщение, которое считаю очень важным.
Вопрос: Что вы желаете сообщить следствию?
Ответ: А я хочу сказать Вам, что как-то в конце 1928 года ко мне в магазин пришел отбывавший ссылку в Томске троцкист Карл РАДЕК. Он и до этого бывал у меня в магазине, но обычно, купив что-нибудь, он уходил и никогда не разговаривал со мной. В этот раз он подошел ко мне и тихо попросил меня в этот же день вечером прийти на квартиру моего знакомого троцкиста Петра РОЧЕВА, сказав, что он хочет поговорить со мной. Я ответил согласием и в тот же вечер пришел на квартиру РОЧЕВА. Карл РАДЕК уже ожидал меня, он заявил мне, что ему обо мне говорили как о хорошем партизанском командире, сочувствующем троцкизму. Я ответил РАДЕКУ, что действительно являюсь бывшим партизанским командиром, но что в троцкистской программе разбираюсь не очень здорово. РАДЕК на это ответил: “Если ты, не очень разбираясь в нашей программе, сочувствуешь нам, то, когда разберешься, совсем нашим человеком будешь”. Далее РАДЕК мне сказал, что ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ – б<ывший> партизанский командир, преданный Троцкому человек, и за ним смело нужно идти. “Вы, бывшие партизаны, должны вместе с нами, – как он сказал, – большевиками-ленинцами, спасать революцию. Вот Ваша задача”. В дальнейшей беседе со мной РАДЕК подробно изложил мне политическую платформу троцкистской оппозиции и сущность разногласий троцкистов с ЦК. Во время этой беседы он не скрывал своей озлобленности к СТАЛИНУ и называл его весьма непристойными именами. Заканчивая свою беседу со мной, РАДЕК рекомендовал мне вступить в партию и ближе связаться с троцкистами. “Будь осторожен. Ты должен быть на хорошем счету и одновременно вести свою работу”. В это время в квартиру РОЧЕВА пришел неизвестный мне человек, с которым, между прочим, РАДЕК поздоровался, как с давно знакомым ему человеком. Я попрощался и ушел.
Вопрос: Что же вы дальше делали?
Ответ: В 1930 году я не был в Томске, за время моего отсутствия ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ из Томска выехал в Красноярск.
Сейчас я считаю своим долгом сообщить следствию о и том, что существовавшая в Сибири контрреволюционная троцкистская организация, возглавляемая Сибирским троцкистским центром, развернула активную работу среди бывших партизан в Сибири.
Вопрос: Откуда вы знаете о существовании троцкистской организации и троцкистского центра в Западной Сибири?
Ответ: Я уже показывал, что ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ информировал нас об установленной им в Новосибирске связи о одним из руководителей троцкистской организации. Более подробную информацию о троцкистской организации я получил в 1931 году от бывшего командира партизанского отряда, действовавшего в Кольчугино, Ивана Афанасьевича МАТУЗОВА, проживающего в Новосибирске.
Вопрос: Какую информацию вы получили от МАТУЗОВА?
Ответ: Осенью 1931 года я приехал из Томска в Новосибирск для покупки пимов для ЗВК СибВО, в котором я к тому времени работал. Краевой конторой, в ведении которой находились в то время артели, изготовляющие пимы, как оказалось, ведал МАТУЗОВ Иван. С МАТУЗОВЫМ я встретился у него в служебном кабинете, находившемся в доме Сибкрайсоюза. МАТУЗОВ очень обрадовался встрече со мной и стал расспрашивать меня о том, как я живу.
В беседе с МАТУЗОВЫМ вначале осторожно, а затем откровеннее, я рассказал о сборище, которое проходило в квартире ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА, и о том, что ШЕВЕЛЕВ очень недоволен на власть.
Внимательно выслушав меня, МАТУЗОВ заявил мне, что его отношения к Советской власти ничем не отличаются от настроений ШЕВЕЛЕВА, что он так же, как и многие бывшие партизанские командиры, озлоблен на партийное руководство и особенно на СТАЛИНА н ВОРОШИЛОВА. Плохо то, продолжал МАТУЗОВ, что мы ничего не делаем. Я возразил МАТУЗОВУ, заявив ему, что кое-что делается, и подробно рассказал ему о предложении ЛУБКОВА по вопросу организации партизанского повстанческого боевого штаба.
МАТУЗОВ сообщил мне, что ему уже известно об этом, но что кроме партизанского штаба большая работа среди бывших партизан ведется существующей в Сибири троцкистской организацией, возглавляемой Сибирским троцкистским центром.
На мой вопрос, из кого персонально состоит этот центр, МАТУЗОВ мне ответил, что сказать этого он пока не может, так как он сам не знает состава этого центра, но что он – МАТУЗОВ близко связан с одним человеком, работающим как будто бы в Сибторге, который является членом этого троцкистского центра. При этом МАТУЗОВ назвал мне фамилию этого человека, которую я сейчас вспомнить не могу, но мне кажется, что он назвал ту же фамилию, которая. называлась ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ в Томске в 1928 году. По словам МАТУЗОВА, Сибирский троцкистский центр в своей работе руководствуется директивами, полученными от самого Л. ТРОЦКОГО. Я спросил, какая работа проводится среди бывш<их> партизан в настоящее время согласно указаний Троцкого и Сибирского троцкистского центра. МАТУЗОВ ответил мне, что основная работа среди бывш<их> партизан сейчас заключается в том, чтобы выявить всех партизан, проявляющих недовольство Советской властью, доказать им, что партия проводит неправильную политику, убедить их, что народ будет жить хорошо только тогда, когда к власти придут троцкисты, а Троцкий будет руководив всей партией.
“Ты пойми, – сказал мне МАТУЗОВ, – что мы, партизаны, народ организованный, и когда нам троцкисты скажут, что пора подниматься, так за нами пойдут все”.
Вопрос: В чем заключалась практическая работа МАТУЗОВА, которую он проводил среди бывших партизан по заданиям Сибирского троцкистского центра?
Ответ: О своей практической работе МАТУЗОВ меня не информировал, поэтому дать показания о том, как выполнялись им задания троцкистского центра, – я не могу.
Вопрос: Что вам известно о деятельности ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА среди бывш<их> партизан Восточно-Сибирского, ныне Красноярского, края.
Ответ: О деятельности ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА мне ничего не известно, но я считаю своим долгом сообщить следствию, что в 1929 году я познакомился с прибывшим в Томск бывш<им> партизаном ГАПОНЕНКО, работавшим так же, как и я в системе ЦРК. В 1932 году Гапоненко познакомил меня со своим племянником, прибывшим в Томск из Канска, от которого я и получил отрывочную информацию о деятельности партизан села Тасеево.
Вопрос: Кто такой племянник ГАПОНЕНКО?
Ответ: Фамилии его я не знаю, также неизвестно мне и место его работы. Подробные показания о нем может дать ГАПОНЕНКО.
Вопрос: О чем информировал вас племянник ГАПОНЕНКО?
Ответ: Племянник ГАПОНЕНКО на мой вопрос, какие новости в ваших краях, ответил, что новостей у них много, в частности сообщил, что ему только что удалось освободиться из Красноярской тюрьмы. Я спросил, за что он сидел в тюрьме, он ответил, что в тюрьму его посадили за участие в вооруженном восстании, организованном против Соввласти партизанами села Тасеево, что восстанием руководил один бывший командир партизанского отряда, он называл мне фамилию этого командира, но я не могу вспомнить ее сейчас.
Вопрос: Зачем приезжал в Томск племянник ГАПОНЕНКО?
Ответ: Не знаю. Подробные показания по этому вопросу Вам может дать ГАПОНЕНКО.
Протокол мной прочитан, показания с моих слов записаны верно.
ДОПРОСИЛИ:
Вр. Нач. СПО УГБ УНКВД ЗСК
Ст. Лейтенант Гос. Безопасности – (ПОГОДАЕВ)
Нач. 5 отд. СПО УГБ –
Ст. Лейтенант Гос. Безопасности: (ПАСТАНОГОВ)
ВЕРНО:
СТАРШ. ИНСПЕКТОР 8 ОТДЕЛА ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: Голанский (Голанский)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 271, Л. 92-103.
[1] В тексте ошибочно – “Лубкова П.”
